— Сегодня у вас будет время со мной побеседовать? — спросила управляющая.
— Что-то срочное?
Они поднимались по широкой мраморной лестнице на второй этаж, где в левом крыле здания, в конце длинного коридора, была улина спальня.
— Да нет. Я насчёт Билины.
Услышав имя их бывшей, общей для них с Филезой, начальницы, по-сути, на какое-то время заменившей им родных матерей, Уля не стала откладывать разговор, хотя утомлённая целой ночью ласк хотела позавтракать, принять ванну и поспать пару склянок.
— Давай, себе тоже закажи чего-нибудь, позавтракаем вместе и поговорим.
Оставаясь с глазу на глаз, подруги детства часто переходили на ты. Общие воспоминания сильно их сближали. Нет, их детская дружба не была безоблачной, всякое случалось, и обиды, и мелкие пакости, и даже драки. Но многое теперь эмоционально воспринималось по-другому. Даже с некоторым удовольствием совершенно недавно они вспоминали, как однажды, вцепившись друг дружке в волосы, пинались ногами и орали так, что прибежавшая на эти вопли Билина обоих отхлестала мокрым полотенцем и поставила по разным углам коленями на горох, а потом заставила мириться и просить друг у друга прощения. Если так разобраться, они ведь вместе с Тименией были почти сёстрами. Впрочем, Филеза уже давно не была той проказливой девочкой-рабыней, она стала вполне разумной молодой женщиной, прекрасно понимала разницу в положениях между собой и бывшей подругой, и умела, когда нужно, держать дистанцию. Но сейчас, за совместным завтраком, все условности были отброшены, и обе молодые женщины вели себя как давние подружки. Они сидели на Улиной кровати перед принесённым рабынями блюдами и накрытым столиком.
— Так что там с Билиной? — спросила Уля, совершенно не по-аристократически запихивая себе в ротик кусок твёрдого сыра, обмакнув его в вазочку с мёдом.
— Правнук же у неё родился, — ответила Филеза, присоединяясь к своей подруге-хозяйке, намазывая сладкую булочку маслом, — Аглая, её внучка, та, которую господин граф излечил, родила ещё четыре декады назад. Вчера обоз из Ферма привозил продукты, его начальник, ты его должна помнить, Гошт, ну, помнишь, был мальчишка года на три меня постарше, сутулился всё, как старичок, чернявенький такой, симпатичный?
— Не-а, — помотала головой Уля.
— Да знаешь ты его, просто забыла. А так увидишь… в общем, он говорит, что Билина грустит. Хочет уехать к Аглае, да и Аглаин муж, как я поняла, не против, только Билина стесняется тебя потревожить. Ты ж вроде ей предлагала любое место, а она сама отказалась.
— Вот ведь чудачка, — возмутилась Уля, хотя злости в её голосе не было. — И что, что отказалась? Мало ли, как обстоятельства поменялись?