По ту сторону жалости (Гришанин) - страница 4

Давление на ремень усилилось, и я, как на салазках, заскользил по мокрым простыням обратно под жирный бочок. Мои попытки вцепиться в матрас и удержаться на месте были пересилены дамой с пугающей легкостью.

Я очень не хотел к ней… на нее – фу, мля! гадость! даже думать об этом противно! – и, спасаясь, зашел с козырей:

– Круши!

Удесятеренная Даром сила вырвала меня из захвата могучей десницы ценой лопнувшего ремня. Я пушечным ядром вылетел из кровати и от души приложился лбом о стену, набив шишкарь и отставив на обоях глубокую вмятину.

– Куда же ты, котеночек? – громыхнула сзади обиженная дама, с досады разрывая на две половинки оставшийся в руках кусок ремня.

Толстый, кожаный, надежный ремень, лопнул в ее руках, как гнилая веревка! Да кто же она – мля! – такая?!

Но искать ответ на этот вопрос сейчас у меня не было ни малейшего желания.

Подхватив рюкзак, я пулей метнулся к двери и, едва не вырвав с корнем ручку, рывком сломал дверной замок.

– А поцеловать на прощанье? – взвыла дама.

– В другой раз, – фыркнул, обернувшись на пороге.

– Я запомню, – ухмыльнулась толстуха.

И я понял, что отныне эта ухмылка будет сниться мне в кошмарах.

Пришлось изрядно поплутать по лабиринту узких коридорчиков второго этажа, прежде чем отыскал выход на ведущую вниз винтовую лестницу. К тому времени действие усиливающего Дара прекратилось и, перебарывая последствия отката, в зал «Синего бегуна» я спустился кряхтя, как столетний дед.

Из-за утреннего часа посетителей в заведении практически не было. Но мой напарник оказался в числе ранних пташек.

Груз отыскался у барной стойки.

– Привет, – пропыхтел я, пожимая руку напарника и усаживаясь на соседний высокий стул.

– Хреново выглядишь, – обнадежил Груз.

– Как дерьмо! – огорошил «теплой» встречей Викинг, с грохотом выставив передо мной тарелку глазуньи с беконом и кружку фирменного темного.

– Не парься, это он из-за проигрыша на тебя наговаривает, – хмыкнул Груз, заметив, как сжались мои кулаки. – Викинг только что мне пять споранов проспорил. Переживает.

– Да пошел ты! – фыркнул бармен, высыпая спораны в протянутую ладонь напарника.

– О чем спорили-то хоть?

– О тебе, – подмигнул Груз. – Викинг поставил на то, что раньше полудня ты не появишься.

– Спасибо, – кивнул Викингу, поставившему рядом с яичницей миску с румяной лепешкой.

Отломив от ее еще горячего бока кусочек, макнул в желток, сунул в рот и просто обезумел от накатившей волны блаженства. Простая еда оказалась охренительно вкусной. А я был чертовски голоден. Поэтому накинулся на яичницу, как коршун на кролика.