Между тем настала очередь Маттиаса.
- Я, Маттиас Василиас, беру тебя, Фрэнсис Престон, в супруги и в королевы. Я обещаю быть верным тебе всегда, и в здравии, и в болезни.
Фрэнки затаила дыхание, зная, что последует за этим, и приготовилась к тому, каково будет услышать от него слова, которые она отчаянно хотела слышать, хотя знала, что это неправда. - Я обещаю любить и лелеять тебя всю свою жизнь.
Посмотрев в его красивое, но равнодушное лицо, она еще раз уверилась, что он просто играет свою роль. Ее сердце было разбито вдребезги.
Этот брак был обманом во всех отношениях. То, что их химия зашкаливала, было именно тем, о чем всегда говорил Маттиас, - секс, банальный секс.
И вот сегодня остатки ее девичьих надежд и мечтаний лопнули как мыльный пузырь.
Наступившее прозрение помогло Фрэнки пережить прием. Она общалась с именитыми гостями, танцевала, пила шампанское, всячески избегая Маттиаса и мечтая только об одном: скорее бы весь этот фарс закончился. Утешением служила мысль, что скоро она сможет оставить этот проклятый дворец и своего нового мужа.
Пришло время последнего испытания - свадебный вальс, и она станет свободной.
Следующие несколько минут ей придется притворяться счастливой, а потом они уйдут, и все это останется позади.
Маттиас подошел к ней и подал руку. Фрэнки вложила в нее свою и почувствовала, как в животе запорхали бабочки. Она глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.
Он вывел ее на середину зала, и тут к ним подошел священник. В руках он держал маленькую катушку серебряной нити. Он что‑то тихо сказал по‑толмирски, а затем начал перекидывать нить от ее руки к руке Маттиаса и обратно. Она помнила, что ей говорили об этом, но забыла о значении ритуала.
Какая‑то древняя традиция.
Крепко связав их руки, священник кивнул и отошел.
- Это нить от краба, который обитает в водных пещерах Толмироса и плетет свою нить глубоко на дне моря. Обряд существует с незапамятных времен. Считается, что свадебный танец с нитью на руке сделает брак долгим и счастливым.
- Понятно, - безразлично ответила она. У Фрэнки чесались руки разорвать эту нить, словно это были путы, от которых ей хотелось немедленно освободиться.
Они вальсировали в полном молчании.
- Все? - спросила она, как только смолкли последние аккорды.
Он кивнул:
- Да. Мы можем удалиться.
Фрэнки сохраняла невозмутимое выражение лица, пока они шли через бальный зал к выходу под одобрительные возгласы и аплодисменты всех собравшихся. Она шла рядом с ним по длинным коридорам дворца, но, как только они завернули за угол и оказались наконец в уединении своей резиденции, она потянула за нить, но та не поддавалась. Фрэнки вдруг стало почти невозможно дышать. Она снова дернула нитку. Никакого результата.