— Значит: «Что скажет Марья Алексеева?» Судьи-то кто?
Но ведь неправду говорила: судьи будут и праведные.
Позвонили. Саша вскочила.
— Может быть, он?
Возвратилась сияющая, держа в руках телеграмму.
— От Паши! — Приблизила полоску бумаги к близоруким глазам, словно желая еще раз убедиться, что это ей.
— У тебя что, день рождения? — встревоженно спросила Леокадия, коря себя, что, может быть, забыла об этом.
— Нет… — Она зарделась, стала похожа на девочку. — Поздравил с нашим днем… Когда мы встретились впервые…
Саша опять нырнула под простыню.
— Прошлый раз из командировки притащил здо-о-оро-венный сверток с рыбцами — знает, что я их обожаю. Попутной машиной ехал, а тащил…
У Леокадии защемило сердце. Вот и Потап рассказывал, что, когда заболел в дальней командировке, Надя примчалась к нему спасать. Как это важно и хорошо…
А Саша произнесла задумчиво:
— Какой же мне надо быть, чтобы заслуживать его любовь?
В Пятиморск Леокадия возвратилась в конце августа. Пыталась оживленно рассказать своим о бабе Асе, но и отец и Севка видели, что с их Лешкой происходит что-то неладное: лицо у нее стало каким-то серым, она почти ничего не ела, казалось, перенесла тяжкую болезнь. Несколько писем, полученных в ее отсутствие, Леокадия разорвала не читая.
На второй день по приезде, закончив домашние дела, она отправилась к березовой роще. Здесь было светло, как в только что выбеленной комнате.
У каждой березы своя, особая кожа: то ослепительно белая, будто излучающая свет, то в рубцах и преждевременных морщинах, то в загадочных лесных знаках.
За краем рощи виднелось море. А на поляне — грибное раздолье: алебастровые раструбы ивишеня, коричневый, как спелый каштан, масленок, розовая сыроежка, похожий на белый комок ваты дождевик-головач.
И эти березы, и море рядом, и грибное царство успокаивали, настраивали на умиротворенный лад. «Ну что поделаешь? Не судьба», — говорила себе Леокадия.
В детстве отец, как-то рассердившись, что она плохо ест, сказал: «Эту девчонку, наверно, надо кормить анчоусами!»
Что за анчоусы? Они запали в ее память как что-то таинственное, необыкновенно вкусное.
И вот однажды, когда она училась на третьем курсе университета, зайдя в гастроном, увидела небольшие железные коробки с этикеткой: «Анчоусы в маринаде».
Она глазам своим не поверила. На все деньги, что у нее были, купила четыре коробки анчоусов и принесла их в общежитие.
Но что же это такое? В коробке оказались какие-то соленые кусочки рыбы, похожие на селедку. Саша объявила, что терпеть не может анчоусы и удивляется Лешкиной бесхозяйственности.