Вопрос меня удивил.
— Нет, ваше величество. Видите ли, мешая королям скапливаться, я…
— Нет-нет. Я имею в виду то, что вы солгали мне об игре с Меррелом из Бетриана, — небрежно сказала она, взяв ещё одну карту. — Вы сражались не из-за кобылы, не так ли?
Я на мгновение задумался, как бы ответить, но потом просто ответил. На самом деле мне нужно было сосредоточиться на картах, а не на игре.
— Да, ваше величество, на самом деле это была не кобыла.
— Женщина.
— Да.
— Вообще-то, жена того человека.
— Да.
— Но вы всё ещё лжёте мне, не так ли, господин Келлен? — спросила королева.
— Со всем уважением, ваше величество, я не понимаю, как…
— Это была и не женщина, верно?
Я на мгновение положил свои карты на стол рубашками вверх. Я знал, какие карты у меня на руках, знал, какие лежат по углам, и почти не сомневался, какие держит королева. Она хорошо играла — почти мастерски, если уж на то пошло. И уж наверняка лучше, чем имеет право играть одиннадцатилетняя девочка, только что выучившая правила. Но недостаточно хорошо. Мы с ней приближались к последней карте, и я знал, что могу выиграть.
— Да, ваше величество. Было бы правильней назвать её девочкой.
— Ей было двенадцать, — сказала королева.
Я кивнул, гадая, как она сумела это выяснить.
— На год старше, чем я сейчас.
— Да.
— Вы убили человека за шулерскую игру, потому что знали, что он будет и дальше… какой очаровательный эвфемизм вы упомянули перед моим двором? «Слишком загонять свою кобылу»?
— Откуда вы всё это знаете, ваше величество? — спросил я.
Пришла её очередь или сыграть тем, что у неё на руках, или одной из карт из угла, или тем и другим. Но она не двигалась.
— И вы не рассказали всё магистрату, потому что…
— Потому что это ничего бы не изменило.
Королева кивнула.
— Потому что закон есть закон, и в Дароме двенадцать — достаточно зрелый возраст, чтобы выйти замуж, если родители дают разрешение, неважно, каким бы старым и жестоким ни был муж.
— Верно.
— Потому что если бы вы пошли к маршалам, издевательства бы не прекратились. Вот почему вы разыграли карты, которые вам выпали. Зная, что факты не помогли бы в суде, вы решили вместо этого положиться на ум.
Я покачал головой. Во мне росло раздражение из-за того, что меня осыпал вопросами ребёнок.
— Нет, как я уже сказал…
— Вы рассказали им, что поспорили из-за кобылы, потому что в глазах закона кобыла или двенадцатилетняя девочка — всё едино. Она всё равно была его собственностью.
— Мне пришлось…
— Вы… Как такое называется? Вы «сбросили карты».
Она не давала мне закончить ни одной фразы.
— Проклятье. Я сверился с юридическими книгами, там нет…