Осторожно склонив машину в вираж, доворачиваю до курса девяносто градусов. Над линией фронта немцы подняли такую стрельбу, что сразу вокруг стало светло. Забили автоматические пушки «эрликоны».
Я увеличил обороты и разогнал самолет до ста шестидесяти километров в час: так, что зазвенели расчалки. Рисковать жизнью детей я не имел права и поэтому старался как можно быстрее пролететь опасную зону передовой.
Скоро самолет мягко коснулся посадочного поля нашего базового аэродрома и, сбавляя скорость, побежал в темноту…
На востоке начинала разгораться слабая, скрытая плотной облачностью заря. Зарулив на стоянку, я выключил мотор. Стало слышно, как шипят и потрескивают выхлопные патрубки…
Только теперь я почувствовал усталость. Опустив руки на колени, некоторое время сидел, не в силах пошевельнуться. К самолету подошли Дебелергов и моторист Елисеев, осветили фонариком кабину. Пришлось подниматься.
Я спрыгнул с плоскости и открыл кабину, где ютились мои юные пассажиры. Полет утомил и ребятишек! Они спали, устроившись кто как мог…
— Гриша, — обратился я к Дебелергову, — ребят кто примет?
— Докторша уже обо всем позаботилась.
Врач полка — Вера Исидоровна — приготовила для спасенных детей палатку с постелями. Там они пробудут до утра. Потом их накормят и отправят дальше в тыл.
Несмотря на ранний час, к самолету сбежались летчики — те, кто полетит за малышами завтра. Мы осторожно, чтобы не разбудить, вытаскивали ребят из кабины и передавали из рук в руки.
Многие впервые встретились с детьми, вывезенными из фашистского тыла. В сумрачном свете наступающего утра особенно выделялись их бледные лица, жалкая одежонка. Конечно, партизаны старались перед эвакуацией одеть их в самое хорошее! Но дети все равно выглядели не лучше беспризорников…
Подошел командир авиаполка Владимир Алексеевич Седляревич. Я доложил ему о благополучном выполнении задания.
— Сколько, говоришь, вывез? — переспросил комполка.
— Восемь.
— Не много ли для По-2?
— Товарищ командир, именно столько их было на партизанской площадке. Дети не сразу решились лететь, их пришлось убеждать. А когда они согласились, стало ясно, что брать надо всех.
— Ну а если было бы десять человек?
— Очевидно, поступил бы так же… Я убедился, что на По-2 можно летать с двойной перегрузкой.
— Хорошо. Пока отдыхайте. В двенадцать дня проведем разбор этого полета.
У меня подкашивались ноги, слипались глаза. Когда я подходил к своей землянке, то уже спал на ходу…
На разборе полета Владимир Алексеевич Седляревич сообщил, что против нас действует отряд из двух истребительных эскадрилий 4-го флота люфтваффе. В отряде имеются тяжелые двухмоторные истребители Ме-110, оборудованные для ночных полетов, и обычные Ме-109, которые за час до рассвета вылетают на свободную охоту.