Увидев, что снайпер очнулся, фашисты пинками подняли его и приказали идти вперед. На милость врага Николай рассчитывать не собирался. Тем более что знатный снайпер фронта, конечно же, достаточно известен врагам! И вот теперь этот «невидимка» в их руках, в офицерской форме под маскхалатом, с именной снайперской винтовкой, надпись на которой достовернее и красноречивее всякого документа: «Снайперу Галушкину Н. И., истребившему 135 фашистов. 12 апреля 1943 года».
Мысль работала лихорадочно: спастись или погибнуть сейчас же, не ожидая издевательств и пыток. Но уж если погибать, то принести врагу как можно больше ущерба!
Надо что-то делать… Но что и как? Руки и ноги свободны. Бежать? Нельзя — автоматчики наготове, немедленно пристрелят. Наброситься? Но их двое, да еще такие верзилы. Выхватить пистолет — он в кобуре, под маскхалатом, — и пристрелить? Но на это требуется несколько секунд, а фашисты не спускают глаз с пленного. Оставалось одно: под тем же маскхалатом имелась еще и «лимонка». Бросить ее в автоматчиков? Хотя можно убить и себя. Что ж, лучше смерть, чем фашистский плен. Но как найти удобный момент?
Гитлеровцы вели Галушкина через заросли репейника. Репьи цеплялись к его маскхалату, а еще больше к обмундированию автоматчиков. Выйдя из зарослей, конвоиры скомандовали «хальт!» и принялись очищать себя от репьев. Николай тоже стал приводить в порядок свой «туалет». Не спеша приподнял тужурку, достал гранату, без резких движений вытянул чеку и, рванув в сторону, швырнул «лимонку» в оторопевших врагов. Упал вниз головой под небольшой уклон и выхватил пистолет из кобуры. Прогремел взрыв. Николай жив. Для верности он выпустил из пистолета по пуле в валявшихся автоматчиков и только тут собрался с мыслями.
Немного отлежавшись и осмотревшись, Галушкин стал подниматься. Звенело в голове. Сильная боль в ноге остановила его. Офицер понял, что ранен собственной гранатой. С трудом поднялся, прихрамывая, подошел к гитлеровцу, снял с него свою винтовку, взял его автомат, документы и повернулся ко второму. Повернулся и похолодел: чуть приподнявшись, фашист наводил на него автомат…
Николай выстрелил из пистолета, но опоздал — автоматная очередь коснулась его. Но врага все же добил.
Преодолевая страшную боль, бережно прижимая снайперку, он медленно пополз к своим. Обессилевшего, истекающего кровью, его подобрали однополчане, отбившие все контратаки немцев и продолжавшие наступление.
После госпиталя новые бои. Галушкин все время в родном полку. В нем, 49-м стрелковом, он начал боевой путь. В нем и закончил его в День Победы. Застал офицера этот день под столицей братской Чехословакии. И все эти годы держал он в руках знаменитую винтовку с оптическим прицелом. Ее как ратную награду и увез с собой туда, откуда ушел защищать Родину, — в Киров.