«Это же просто охренеть! Сейчас время ГАЗЕТ, плакатов, настенной агитации, листовок, боевых листков, короче всего, что написано и нарисовано на бумаге…» Осознавая роль и значение печати, я прекрасно понимал, что делиться знанием событий из будущего от своего имени я в принципе не смогу. «Значит, нужно придумать такого человека, который будет настолько авторитетен, что его слова спокойно напечатают. А что? Придумаю какого-нибудь Ивана Ивановича Савинова, бравого сержанта, верного товарища, положительного со всех сторон человека, и буду делиться через газету опытом современной войны. Ведь есть что рассказать, чем поделиться. Вот хотя бы про навесные бензобаки рассказать. Или про группы истребителей танков, про бутылки с горючей смесью… Кстати, а зачем что-то придумывать?! Как говорится, зачем плодить сущности? Там ведь тоже не дураки сидят. Пробить автора в такой неразберихе, конечно, сложно, но можно. И там, в редакции, наверняка это рано или поздно сделают, а тогда все полетит к чертям. А значит, мне нужен не придуманный, а реальный человек, из которого… я и сделаю героя, эдакого Капитана СССР и не со щитом, как в США, а с наганом!»
Наш караван уже двинулся в путь, уходя со старого места стоянки все дальше и дальше на северо-восток, а я все еще лежал как мешок с опилками, молча и почти никак не реагируя на окружающих. Раненые же, рядом с которыми я и сидел, видя мою молчаливую угрюмость, скоро оставили меня в покое. Если честно, и они больше молчали, лишь изредка скрипя зубами от боли.
«Зачем придумывать, если у меня уже есть герой! Фомин Ефим Моисеевич, полковой комиссар, будучи тяжело раненым, сумевший вывести из окруженной врагом крепости ее гарнизон… Это же какую историю можно раздуть!» Мое сознание, прошедшее длительное испытание голливудскими, да и нашими доморощенными блокбастерами, сразу же услужливо начало мне подсказывать самые настоящие слоганы для плакатов и трейлеров к фильмам. «Несломленный! Взявший все на себя! Батя комбат! Б…ь, да я от его имени такое печатать смогу, что они там кипятком писаться будут!» В своей голове я уже видел все эти напечатанные крупным шрифтом заголовки газетных статей, большие фотографии с мужественным профилем комиссара на целых разворотах. «Да, тысячу раз – да! Нужно любыми путями лепить из комиссара героя и громкую фигуру, с которой станут считаться. И чем ярче будет этот ореол вокруг Фомина, тем безопаснее может быть мне – его племяннику».
Не обращал я внимания не только на своих попутчиков и окружающие зеленые красоты, но и на доносящееся сзади грохотание боя. Остальные же то и дело вздрагивали и при очередном звуке разрывающего снаряда поворачивали головы и долго всматривались назад. Кто-то из раненых, наоборот, старался вжаться головой в плечи и начинал тихо шептать слова молитвы.