Вас пропустят,
предупредили, - сказал наушник. - Мы здесь подождем.
“Субару Форестер”,
в котором за ним неотступно следовали два спецохранника с
антиснайпером, остановился метрах в пятидесяти.
Один из УГО-шников
у ворот послушал рацию, заглянул в паспорт на имя Шульгина, кивнул
и отодвинулся, пропуская его вовнутрь.
Это был третий
день когда Шульга, отрабатывая согласованный с Орестом “план
первичных мероприятий”, хоронил боевых товарищей, при этом честно
исполняя роль живца.
Ласку хоронили
позавчера, по мусульманским обычаям сразу после подольской бойни.
Ее контактом, согласно файлу, поднятому Иваном, оказался один из
старейшин крымско-татарской диаспоры. Как выяснилось, у татар о
девушке ходили легенды, и на прощание со “снайпершей батальона
“Крым” собралось не меньше двух десятков людей. Община была
влиятельной и получила разрешение для погребения на давно закрытом
кладбище, находящемся на Татарке.
Шульга, укрывшись
за деревьями, наблюдал, как два крепких бородатых парня опускают
тело, спеленутое белым саваном, словно мумия, в узкую глубокую
щель, укладывают покойную в боковую нишу, и при помощи
присутствующих забираются наверх. У мусульман не принято “освежать”
надгробия, потому будут помнить Латифу ровно столько, сколько будет
читаться короткая надпись, выбитая на белом камне крымскотатарской
латиницей.
Ну что же, будь,
Ласка!
В ожидании
нападения, спрятавшись меж могил, Шульгу страховала спецгруппа,
которую организовал Орест. Но сам Шульга смерти не ожидал.
Нападавшие хотят возвратить свои деньги, а потому убивать, во
всяком случае сразу, не будут, сперва попытаются выйти на контакт и
поговорить. Командир группы прикрытия этого, к счастью, не знал и
работал всерьез. Но ни на татарском кладбище, ни потом, до конца
дня, на Шульгу так никто и не вышел.
На второй день он
был в морге. Передавал тело Шамана, “доставленное из зоны АТО”,
ребятам из “Эвакуации-200”, которые повезли его на родину, в Кривой
Рог. Группа прикрытия ходила за Шульгой по пятам, но и на этот раз
вхолостую.
Повара и
официанта, трагически попавших в графу “сопутствующий ущерб” Шульга
толком не знал. В отличие от Ричера и остального “ядра” группы, в
ресторане обедал редко, разговаривал с ними за год службы в
подразделении всего пару раз. Но погибшие были людьми своими и
также как остальные числились за одной из войсковых частей. Их тела
он лично передал молчаливому подполковнику...
Сегодня,
по-христиански на третий день, хоронили Ричера. Шульга прошел
метров сто по центральной аллее и от удивления едва не присвистнул,
на месте бывшего монастырского погоста раскинулся ВИП-некрополь.
Небольшое по размерам, Звнринецкое кладбище располагалось в сердце
Печерска, и несколько столичных семей, обладавших достаточным
уровнем власти и состояния, выстроили здесь свои фамильные
склепы.