Эстер дотронулась до его ладони – мокрый лист, припадающий к парковой скамье.
– Ты помнишь Мэн? – прошептала она.
Дэнни играл в кошки-мышки с памятью. Он ведь не собирался позволить Эстер ворошить их общее прошлое. Помнил ли он Мэн? Они отправились туда в августе, сразу после летней школы в Беркширских горах. Ехали на север вдоль побережья, ночевали в дешевых мотельчиках со смешными названиями: Jimmo’s, “Мягкое место”, “Ловушка для лобстера”. Всю неделю они придерживались одного и того же великолепного распорядка. Утром колесили по дорогам, затем пляжились, выпивали и ужинали в каком-нибудь местном кабаке, а потом уединялись в номере. Им так хотелось верить, что вся их длинная совместная жизнь будет вот такой, как этот мэнский отпуск: блестящая галька на пляже, читающие их мысли бармены, целые дни, разворачивающиеся в ожидании любви. Это была неделя-праздник, начало новой жизни: Дэнни бросал докторантуру, Эстер собиралась поскорее получить магистерскую степень и переехать к нему, навсегда.
Кивая головой в такт знакомым песням, Дэнни старался не думать о том дне, когда он впервые почувствовал неизбежность их предстоящего разрыва. Это было в начале октября, той побившей все рекорды жаркой новоанглийской осенью. Он проснулся с ощущением, что у него в жизни больше нет ни времени, ни места для Эстер, что, закрывая глаза, он не может вспомнить ее лица. Что больше ее не знает. Тогда-то он и полетел в Калифорнию, чтобы с ней повидаться. После расставания в Сан-Ансельмо Дэнни отправился домой на Восточное побережье, теша себя надеждой, что теперь Эстер его освободит. Поначалу он даже играл в дружбу, но Эстер возвращала его письма нераспечатанными. Он с головой погрузился в дела семейного предприятия, расположенного во Фрамингеме неподалеку от Бостона, и бросил сочинять стихи. Некоторое время он встречался с Алессандрой Челли, безумно ревнивой финансисткой из Перуджи, с которой познакомился вскоре после переезда в Бостон, но Эстер всё еще не отпускала, мучила воспоминаниями. Потом он познакомился с помощницей бразильского консула в Новой Англии, потом закрутил роман с арт-дилершей по имени Мерседес, потом с рыжегривой медсестрой из госпиталя Св. Елизаветы, с адвокатшей из семьи “бостонских браминов” и, наконец, с датчанкой, специалисткой по ландшафтному дизайну, которая жила в колокольне церкви, переделанной в кондоминиум. Дэнни начинало казаться, что он обзавелся иммунитетом против еврейских женщин…
– Серена просто супер, – сказала Эстер Поле и Рику, ждавшим их на улице у выхода из театра.