– Может, нам пойти куда-нибудь выпить? – предложил Дэнни, который почему-то боялся оставаться один на один с Эстер.
В итоге они все вместе пили жасминовый чай у Эстер дома. Сидели на полу у нее в спаленке и ели морковный торт, испеченный без молочных продуктов; его принесли Пола и Рик. Говорить было почти не о чем – какие-то обрывки сплетен о невероятной большой мишпухе сестер Левинсон. Пола, как, собственно, и все остальные сестры Левинсон, подспудно осуждала Дэнни, и он это чувствовал. Облокотившись о голую стену, Дэнни потягивал зеленый чай из пиалы. Сердце его тосковало.
– Будем ложиться? – спросила Эстер, когда белый джип, на котором приехали Рик и Пола, уже выруливал из драйвэя.
– Почему бы и нет.
– Если хочешь, можешь лечь в моей спальне.
– А ты?
– Я лягу внизу. Там раскладной диван.
– А ревнивый Бальтазар тебе не будет мешать? – Дэнни хотел было отшутиться.
– Я уж как-нибудь… – в голосе Эстер дрожала обида. – Ты не разлюбил… овсянку на завтрак?
– Обожаю.
– Спокойной ночи, Данчик-одуванчик – ты еще “Данчик-одуванчик”?
– Доброй ночи, Эстер. До завтра.
Лежа в спальне Эстер с косыми потолками, обнаженными стенами и зияющими окнами без занавесок, Дэнни прислушивался к уличным шорохам. Щук-чук, щук-чурюк, шум-кушум. Смесь вины и разочарования бередила, не давала заснуть. Полночная бражка страдающего бессонницей. В последние месяцы каждый раз, когда они говорили по телефону, к Дэнни возвращалось то пьянящее ощущение, которое он испытывал, познакомившись с Эстер, в то далекое лето их любви. Потом пришло приглашение приехать на ужин и пойти вместе на концерт. И вот он здесь, один в ее холодной постели, не в силах заснуть.
В дверь робко постучали, будто бы дитя или старушка, и в спальню вошла Эстер. На ней была клетчатая фланелевая пижама, тапки, очки. По странному стечению ассоциаций (а не только из-за совпадения имен) Дэнни подумал о своей бывшей бруклинской соседке и однокласснице Эстер Хюло, у которой отец был француз, слепой аккордеонист.
– Приветик, – сказала Эстер. – Не спится. Вот и подумала, может, и ты еще не заснул. Тебе не холодно?
– Немного холодновато, – отвечал Дэнни. – У тебя нет какого-нибудь пледа?
– В шкафу вроде должен быть.
В комнату ворвался бульдог и сразу набросился на ватное одеяло, под которым лежал Дэнни.
– Бальтазар, вон отсюда, мерзкая псина!
Эстер выгнала собаку и захлопнула дверь.
* * *
Словно зэк воскресным утром, Дэнни проснулся с мыслью о покое. Он моментально разработал схему всего предстоящего дня. Скоро закончится эксперимент с разжиганием угольков прошлого, и он умчится к себе в Бостон, подальше от Эстер и ее полных ожидания глаз.