Ветер стих так же быстро, как поднялся, – на прощанье успел затушить мою сигарету. Джереми не курил, но и не стал читать мне лекции о здоровом образе жизни. Кашляет он сильнее меня, курильщицы (я вообще не кашляю – тьфу-тьфу).
Джереми спросил, была ли я в мастерской Константина Бранкузи, призналась, что нет. Эта мастерская здесь же, у Помпиду, и зайти туда можно с единым билетом. Вот мы и пошли – вместе. Джереми выше меня, хорошо несет голову и мало говорит. Я вообще помалкиваю, потому что чувствую себя голой без родного языка.
Мастерская Бранкузи окружена стеклянными стенами, правда, не со всех сторон. Можно разглядывать обстановку, в которой работал скульптор, любоваться его работами. Джереми прилип к стеклу намертво, и я с ним. Кое-что узнала (не совсем безнадежна): “Птица”, фрагмент “Бесконечной колонны”, знаменитый “Поцелуй”. Кажется, всё это так просто, – говоря моим языком, листья, не цветы, – но поди придумай! Джереми долго рассказывал, волнуясь, о Бранкузи, я кивала с умным видом. Половины слов вообще не разобрала, но успела потупить глаза, когда услышала: “Принцесса X”. Фаллос, похожий на телефонную трубку, – вот такая принцесса. Будь Джереми русским, я сказала бы ему, как удачно подобрано название для этой скульптуры, но Джереми нерусский, не поймет.
Часа полтора провели в этой мастерской, потом я всё же решилась напомнить, что мы опаздываем на ужин.
Вечером Джереми сказал, что завтра после обеда едет в Люксембургский сад и что мы можем поехать вместе.
Обычно я на любые просьбы и предложения сначала говорю “нет”, а потом, как правило, добавляю: “а впрочем, давайте”. Мама говорит, я еще в детстве так делала – отказывалась от пирога и тут же тянула руку за куском. Что ж, ей виднее. Но на приглашение Джереми я сразу согласилась. Повзрослела, наверное.
Перед сном вспоминала синие и голубые цветы: дельфиниум, незабудка, лобелия, гиацинт, вьюнок, аквилегия, мой любимый ирис и те скромные цветочки, которые росли в бабушкином саду. Она их называла “мускарики”, хотя на самом деле это гадючий лук.
27 марта
Только что закончила акварель с тюльпанами. Сейчас самый сезон: в каждой цветочной лавке стоят букеты розовых, белых, желтых тюльпанов – нераскрывшиеся, они похожи на новенькие кисточки в стакане.
Я не люблю букеты и срезанные цветы, никогда не покупаю их, поэтому так часто хожу по рынкам и цветочным лавкам – жаль, что далеко не всем продавцам нравится видеть, как я рисую их товар, вместо того чтобы платить за него… Один мсье даже сделал мне замечание – пришлось уйти. В идеале было бы сесть рядом с каким-нибудь цветочным партером или клумбой, но в Марэ я ничего похожего не видела. Возможно, еще рановато для уличных цветов – Жан-Франсуа жалуется, что март в этом году очень холодный.