ты попадаешь как в кино про красивую английскую жизнь, к которой сами англичане не имеют почти никакого отношения. Ни к ритуальным чаепитиям в желтой гостиной под аккомпанемент рояля и арфы, ни к сизому дыму гаванских сигар в восточной курительной, ни к многочасовым ужинам во французском ресторане Celeste, где в основном звучит русская речь вперемешку с арабской и китайской. Впрочем, сейчас уже не полагается много общаться за столом. Теперь после жарких споров, кто что ест, все, как по команде, погружаются в свои ай-фоны и ай-пады. Мертвенный свет, льющийся с дисплеев, придает этим молчаливым сборищам особенно устрашающий и торжественный вид, еще более усиливающийся при беглом просмотре цен в меню. После этого почему-то особенно хочется услышать английскую речь и просто подышать воздухом, что, на самом деле, совсем несложно! Гайд-парк к вашим услугам в любое время и в любую погоду
Серые сады
Григорий Чередов
Представьте, вы идете по старому разросшемуся саду, под ногами прелая листва, солнце едва пробивается сквозь древесные своды. Кажется, природа, полностью подчинила себе человека в этом царстве теней. Из-за деревьев вдруг выныривает каменная ограда, увитая плющом. Скрипнувшая калитка пропускает вас дальше. Крики чаек, жужжание пчел, сладкий шелест бриза (рядом – океан) не доносятся сюда, похоже, тут навсегда поселилась осень – тлен и увядание. Вы приближаетесь к дому – сорняки уже забрались на ступени крыльца, путы плюща стучатся в окна и проскальзывают внутрь через разбитые стекла. Еще пару лет – и природа полностью поработит этот особняк, раздавит его изнутри, сделает своим. Справа от веранды останки когда-то роскошного автомобиля. Созданная руками человека машина – да и сам дом – выглядят чужими в этом сером мире листвы и ветвей. Из-под ржавой груды металла выпрыгивает облезла я кошка. Смерив вас холодным взглядом, она с остервенелым мяуканьем бежит к вашим ногам – в надежде на угощенье. Вы несмело ступаете через дверной проем, и вас поглощает неизвестность, пропитанная холодом, сыростью и смрадом. Глаза не сразу привыкают к темноте, сначала ориентируешься на слух – откуда-то доносится тихая капель, скрежет деревянных перекрытий, шорох сквозняка – как будто старый дом плачет и вздыхает, пытаясь вырваться из душащих объятий сада. Постепенно темнота рассеивается, начинают проступать очертания предметов, старинной мебели, картин на стенах, в конце холла виднеется широкая лестница на второй этаж. И тут вы замечаете, что пол покрыт мусором, гниющими объедками, увядшей листвой. Стены и потолок испещрены дырами и трещинами, на вещах толстый слой пыли. Невозможно представить, чтобы в этом доме кто-то жил, кроме кошек или енотов.