Сам факт причастности Блюмкина к тибетским экспедициям не давал покоя ОГПУ, он знал что-то уникальное, что японцы, а затем немцы столь щедро оплачивали. Какие секреты Блюмкин продал сначала спецслужбам Японии, а затем резиденту германской военной разведки в России? Чем так интересовался Троцкий? Тридцатого октября 1929 года Яков Гершевич Блюмкин «раскололся». До конца ли? На этот вопрос нет ответа. Скорее всего, Блюмкин сказал далеко не все и наговорил при этом много неправды, чтобы выгородить себя и сохранить шансы на жизнь. Ведь он-то знал нравы ОГПУ не понаслышке. Да и сам не одну душу отправил на тот свет своими доносами и враньем. Время лихое, донес на неугодного кому следует, и человека нет. Революционная целесообразность. Но тем не менее у следствия дело сдвинулось с мертвой точки. Блюмкин, придерживаясь прежней линии защиты – непризнания своей вины, решил «поделиться» со следствием важнейшей информацией, которая, по его мнению, должна была заинтересовать руководство не только ОГПУ, но и страны. Естественно, он планировал подавать информацию дозировано, чтобы выиграть время. И, скорее всего, надеялся на помощь своих покровителей, которые несли ответственность вместе с ним. Не он же один организовывал экспедицию в Тибет, встречу с Троцким, создавал легенду о его пребывании в Афганистане. Но здесь «комбинатор» просчитался. Устранение Якова Гершевича для его покровителей и соучастников было лучшим исходом. Причем устранение как можно скорее, пока Яша не рассказал лишнего. В своих показаниях он пока всего лишь ссылался на свое безымянное руководство или на ушедших в мир иной. Но мог ведь назвать конкретные имена и фамилии, предъявить кое-какие документальные факты, свидетелей и т. д. Следственному отделу свыше было дано указание, как можно быстрее завершить расследование и предложить меру наказания. Таковой могла быть только казнь, чтобы спрятать концы в воду.
В ходе следствия выяснилось, что в сентябре 1925 года в Тибет была организована экспедиция в количестве 10 человек под руководством Блюмкина, работавшего в научной лаборатории ОГПУ в Краскове (под руководством Е. Гопуса). Лаборатория входила в состав спецотдела ОГПУ Г. Бокия. Целью экспедиции являлось: уточнение географических маршрутов в Тибет, поиск «города богов», получение информации о технологиях ранее неизвестного оружия (информация о таковых поступала в Россию из различных источников), а также революционно-агитационная пропаганда, которая, как следовало из докладов Блюмкина, не нашла «соответствующей востребованности» среди властей Тибета. Но вместе с тем интерес к Блюмкину со стороны тибетских лам был проявлен чрезмерный. Что здесь сыграло ключевую роль, сказать трудно – прежний интерес к революции в России, обещание Блюмкина помочь Тибету оружием или 100 000 рублей золотом, которыми снабдило его руководство. Я. Г. Блюмкину действительно были выданы секреты чрезвычайной важности, значительная часть которых Советской России не досталась не только из-за предательства Блюмкина, но и в силу разветвленного присутствия в руководстве страны и, прежде всего в спецслужбах, космополитов, ставивших на первый план своей деятельности не интересы России (СССР), а решение задач мировой революции во имя установления мировой власти сионистского капитала. Россия для них, по выражению Троцкого, являлась лишь хворостом для разжигания мирового революционного пожара. И совсем не случайно Я. Блюмкин свой первый доклад о результатах экспедиции в Лхасу сделал именно «демону мировой революции» – Льву Троцкому, а лишь затем прибыл в Москву.