Но Семейка и сам был не дурак.
Когда они втроем – Семейка, Богдаш и Тимофей – вздумали взять под свое покровительство странноватого парня, то именно потому, что он был не пронырлив, не изворотлив, зато носил в себе некую решимость, бескорыстную готовность к отчаянным действиям. И цену своим поступкам устанавливал сам…
Данилка хмыкал, крякал и чесал в затылке – проделывал все, что сопутствует напряженному размышлению.
– Погоди-ка… – молвил он. – Ведь коли этот старый черт по ночам выезжает клады искать, стало быть, где-то в заборе есть дырка! Ты вспомни, как он толковал – мол, чтобы за ним с телегой и лошадью прибыли!.. А он, никого не разбудив, незаметно выйдет, погрузится да и поедет!
– Дырки всякие бывают, – отвечал Семейка. – Иная доска в заборе лишь одним краем держится, а за другой приподнять можно да и пролезть. Да только поди ее найди! Коли мы все доски сейчас шевелить начнем, псы такой лай подымут – всех перебудят.
– А давай-ка обойдем двор, – предложил Данилка. – Может, там, со стороны сада, догадаемся?
– Ох, примут нас за воров… – буркнул Семейка, но пошел.
Забор он и есть забор, длинные толстые доски настелены вдоль, прибиты к толстым кольям, гляди на него не гляди – правды не высмотришь. Но упрямый Данилка направился вдоль этих досок, как будто та, подвижная, обещалась ему в нужный миг голос подать.
Вдруг он ощутил на плече Семейкину руку.
– Нагнись… – прошелестел голос.
Вдоль забора, как оно и должно быть, росли лопухи, бурьян, прочая высокая сорная трава. В темное время сидящий на корточках человек мог за ней весь укрыться. Данилка под давлением Семейкиной руки присел, скорчился и тогда лишь понял, в чем дело.
Глазастый Семейка, не занятый беседой с досками, углядел в том конце переулка человека.
Человек шагал уверенно, размашисто, оглядываясь не воровато, а даже жизнерадостно – почему-то ночная прогулка ему была приятна. Был миг, когда он просто поднял голову и залюбовался звездами…
– Не иначе, к зазнобе спешит… – шепнул Семейка.
Человек замедлил шаг – надо полагать, пришел к нужному месту.
– Абрам Петрович! – позвал он негромко. – Где ты, отзовись!
Голос был молодой, звучный, даже протяжный.
– Тут я, батюшка! – ответили из-за купеческого забора.
Данилка, чтобы вслух не охнуть, зажал рот рукой.
– Поп… – изумился Семейка, но – шепотом.
И точно – молодой поп явился в переулок для переговоров с кладознатцем.
– Как дельце-то наше? – осведомился священник. – Добыл ты, о чем уговорились?
– Скоро уж устроится, – отвечал кладознатец. – Сыскал я людей, с какими ехать клад брать. Как возьмем – то, что тебе надобно, получишь.