– Убийцу, стало быть, в лесу видели? За медведя, стало быть, приняли? – спросил Третьяк, в котором именно сейчас снова проснулся опытный скоморох. – И не ушли потихоньку, а продолжили розыск?
Что-то нехорошее было в этих расспросах. Семейка с Данилкой переглянулись.
– Чего ж уходить? – ответил за двоих Семейка. – Погуляет косолапый, да и уйдет восвояси. Вот коли медведица с медвежатами…
– Молчи, не серди! – не хуже медведя взревел Третьяк. – Знаток! Про медведицу с медвежатами от такого же знатока слышал! Ты коли об эту пору медвежий след увидишь – его ни с чем не спутаешь, такой толстопятый! – так беги опрометью и «Отче наш» на бегу читай!
– Да что за пора такая? – завопил в ответ Данилка.
– Свадьбы они справляют – вот что за пора! Медведь злой шатается – поединщика ищет, чтобы медведицу у него отбить! Медведица от себя медвежат прочь гонит – ну как мужики из-за нее сшибутся, тут-то чадам и достанется! Столько бы тебе коней собственных иметь, сколько через мои руки медвежат прошло! Я-то знаю!
Данилка повернулся к Семейке – да что же это делается, неужто нашлось такое, чего конюхи не знают? А Семейка и сам нос повесил – оплошал! Скоморох его уму-разуму научил!
– А тот поп, за которым ты, свет, следом побежал – он кто? – сжалившись над конюхом, спросил Третьяк.
– А кабы понять! Поп молодой, звать отцом Федором, приход получил недавно, женка у него совсем еще дитя, а ходят к нему всякие подозрительные люди, и он их привечает.
– Гвоздя там не видали? – наугад спросил Третьяк.
– У Гвоздя рожа приметная, топором, и я у попова работника спрашивал. Говорит – вроде был такой и батюшку ехать куда-то сманивает… – Семейка вздохнул. – Уж не знаю, он или не он! Узлов вокруг той медвежьей хари завязано – страсть!
– Напьюсь я лучше… – проворчал Третьяк.
– А с Настасьей кто пойдет? – Данилка опять взвился, опять вперед выскочил. – Кабы я раньше с тем кладознатцем не сговорился!..
– Нишкни, – Семейка прижал его плечо, и прижал крепко – парня чуть скособочило. – Коли никто с Настасьей идти брать Гвоздя не пожелает…
– Так она в одиночку отправится!..
Третьяк почесал в затылке.
– Зачем бы Гвоздю безденежного человека в лесу убивать? Что он, пес, затеял?… На кой я ему сдался?…
– Кабы знали – сказали бы, – обнадежил Семейка.
– Ох, грехи мои тяжкие… Не было печали – собрался с Гвоздем клад брать! – Третьяк поглядел поочередно на Данилку и на Семейку. – А что, коли и впрямь клад?…
Вопрос был – глупее некуда. Но Семейка и сам возражать не стал, и Данилке помешал. Потому что скоморох готов был принять именно то решение, которого они добивались: не избегать встречи с Гвоздем и не отпускать Настасью одну, а помочь отчаянной девке в этом совсем не девичьем деле…