Они мастерили среди бурьяна и огромных лопухов домишко из прутьев, и мастерили довольно разумно – вбили в землю два кола с развилками вверху, укрепили на развилках длинную палку, к ней с обеих сторон прислонили другие палки, покороче, и были теперь заняты тем, что приспосабливали в качестве крыши оббитые банные веники, которые, надо полагать, еще с осени для своей затеи припасали.
– Ну-ка, ступайте сюда! – грозно потребовал Стенька.
Внучата, не понимая, чем согрешили, но заранее испугавшись, тут же полезли в свое неоконченное жилище.
– Вылезайте, вылезайте! – Стенька, подойдя, качнул прутяное строение. – Не то живо ваш терем порушу!
– А что, дяденька Степан? – раздалось изнутри. – А что мы? Мы к вам на двор не ходили! Половик не мы унесли, а Ивашка Наседкин!
О половике Стенька услышал впервые. Надо же – Наталья ни на кого не пожаловалась! Или она жаловалась, да у него в одно ухо влетело, в оба – вылетело?
– О половике речи нет. Вылезайте, кому сказано?
– И большой горшок тоже не мы разбили! Его тетка Наталья сама уронила!
– Так! Еще какие у меня в хозяйстве убытки?
– А лукошко мы вернем!
– Слава те Господи, что вы еще не весь мой домишко по бревнышку раскатали! – уже не зная, сердиться или смеяться, рявкнул Стенька. – Вылезайте живо!
– А за уши драть не станешь?
– Не стану, вылезайте.
Внучата на четвереньках выбрались из своего убежища.
– Встаньте по-человечески! Чему вас дома-то учат! – прикрикнул Стенька. – И чтоб без вранья! Говорите прямо – кому вы дедову медвежью харю отдали?
Разумеется, сразу ответа он не получил. Внучата молчали, переминались и, по всему видать, собирались при первой возможности смыться.
– Говорите, а не то до батьки с матерью дойду, – пригрозил Стенька. – Они-то с вас шкурку спустят! До Рождества присесть не сможете!
Грешные внучата глядели в землю.
– Ну? Мне это недолго!
Парнишки словно воды в рот набрали.
– Кроме вас, вынести вору харю было некому. Вы лишь и держали зло на деда. И знали, где она, харя, у него лежит. Вы же знали, что скоро за той харей кто-то прийти должен. И что деньги деду вперед были заплачены – знали!
Все это Стенька выпаливал наобум в надежде, что из дюжины обвинений хоть одно окажется верным.
– Да-а, деньги! – неожиданно звонким голоском проныл один из внучат. – Врать-то тоже грешно!
– А кто соврал? – Стенька даже присел на корточки, стараясь снизу заглянуть в обе перепуганные рожицы.
– Да дед все врал!
– Ну, ну? И какое это было вранье?
– Говорил, вот деньги у него есть, купит нам на Пасху пряников!
– И ножички купит! – добавил второй внучонок. – И лук расписной!