– Я видал те пики, они в полторы сажени, – вместо Семейки ответил Богдаш. – И что полосы длиннее, то копейщику надежнее. А на тупом конце тоже можно копьецо насадить, для равновесия, не то с длинным ратовищем управиться мудрено.
Даниле безумно нравились эти мужские разговоры. Подружившись с конюхами, он сперва не принимал жизни, в которой слишком многое зависело от вещей, но потом вдруг полюбил ее. Не то чтобы он возлагал особые надежды на пестрые казанские сапоги, нет – записным щеголем он не стал, хотя на свой лад, пожалуй, да – ему нравились те вещицы, которые входили в собственность любого взрослого мужчины, и он, покупая стальное кресало к кремню, был придирчив, как молодица, выбирающая серьги и ожерелья. Пожелав иметь засапожник, он трижды ходил смотреть товар в Саадачный ряд – и то не сразу отыскал достойный себя клинок, а с шелковой кистью для него вообще отличился – через Семейку, его сестру и еще каких-то баб заполучил кисть, нарочно изготовленную из алого шелка в государыниной Светлице, густую, с тонкой работы оплеткой на головке. Сейчас эта кисть свисала на голенище желтых сапог и немало радовала душу.
Он еще не мог на равных толковать о достоинствах лезвий и клинков, но слушал жадно – он учился быть взрослым многознающим мужиком. Ему страшно хотелось перенять повадку Тимофея, который, казалось, помнил наизусть каждое оружие, попадавшееся ему в жизни, и говорил весомо, чуть высокомерно, словно бы удивляясь тому, что есть люди малознающие.
Вот и сейчас – он вытащил из короба широкий наконечник рогатины и сказал, что с такой не на медведя ходить, а обоз охранять. Как, по каким приметам понял – Данила не знал, но попытался запечатлеть в памяти обоюдоострый тяжелый наконечник-рожон длиной в пол-аршина, шириной с мужскую ладонь. Семейка добавил – есть-де охотничьи рогатины, у которых крестовина не к ратовищу приделана, а крепится к рожну шнурами. Богдаш, бывавший на государевой охоте и видавший, как выходят на разъяренного медведя, показал пальцами расстояние от рожна до крестовины – вершка два, не более. Тимофей добавил, что крестовину можно при нужде и сыромятными ремешками примотать. И удержит зверя, который, даже напоровшись на рожон, тянется когтистыми лапами к охотнику.
Потом из короба вытащили лезвие бердыша, о котором зашел спор – Ермак Савельевич утверждал, что такие бердыши, у которых наверху лезвие сведено в одно острие, теперь все еще в ходу – сам, бывши в Астрахани, у стрельцов видал. Конюхи хором возражали – настоящий стрелецкий бердыш разделяется поверху на два острия, что очень удобно при мушкетной стрельбе: поставил бердыш, положил дуло в развилку и половину тяжести с себя снял, опять же – целиться сподручно. Отыскалось сразу и маленькое копейце – его и Данила опознал, насаживается на бердышное ратовище внизу, чтобы при стрельбе втыкалось для устойчивости в землю.