В пылу ссоры Цзинь Лин все же умудрился пригладить рукой растрепанные волосы и принять более благопристойный вид, продолжив разъяряться: «Если это не так, т-т-т-то за то, что ты посмел снять с меня одежду, ты подвергнешься смерти десять тысяч раз!»
Вэй У Сянь ответил: «Я, пожалуй, откажусь от такой перспективы. Умереть один раз мне хватило с головой. Ну же. Опусти меч».
Смутившись, Цзинь Лин послушался и сложил оружие.
Несмотря на то, что при исполнении Лань Ван Цзи «Расспроса» душа Цзинь Лина уже покинула его тело, и потому он многое не мог воспроизвести в памяти, юноша все же смутно помнил лицо того, кто вырыл его из земли, всю дорогу с хребта Синлу нес его на спине и доставил сюда. Оказавшись погребенным в стене, он еще некоторое время был в сознании, в полной мере ощутив весь ужас и безнадежность. Юноша никак не мог ожидать, что тем, кто спас его от этих ужаса и безнадежности, в конце концов, окажется человек, к которому он питал отвращение с момента их первой встречи. Цвет его лица менялся от белого к красному и обратно, в мыслях была сумятица, а голова кружилась. Тут взгляд Цзинь Лина упал на окно, и он в испуге заметил, что на улице уже темнело, и редкие звезды высыпали на небо. По стечению обстоятельств Вэй У Сянь как раз в этот момент наклонился, чтобы поднять новые одежды, упавшие на пол. Цзинь Лин воспользовался паузой, соскочил с кровати, натянул обувь, схватил свою мантию и вылетел из комнаты.
Вэй У Сянь надеялся, что, пережив столько неприятностей всего за один день, Цзинь Лин хотя бы немного побудет не таким прытким, но тот в мгновение ока растворился в ночи. Кто бы мог подумать, что молодые люди нынче столь живучи! Вэй У Сянь вспомнил о проклятой метке на его ноге, представлявшей собой далеко не пустяк, и крикнул ему вслед: «Зачем ты бежишь?! Вернись!»
Цзинь Лин на ходу нацепил на себя помятую и испачканную в земле мантию Ордена, выкрикнув в ответ: «Не смей меня преследовать!» Поступь его была легкой, потому он в несколько больших шагов одолел постоялый двор и выскочил наружу. Вэй У Сянь пробежал за ним несколько улиц и окончательно потерял юношу из виду.
Он немного побродил в поисках Цзинь Лина, пока совсем не стемнело и случайные прохожие почти перестали попадаться на пути. Вэй У Сянь скрежетал зубами от досады: «Да что же это такое! Какое же все-таки несносное дитя!»
Он уже было опустил руки, как вдруг с дальнего конца улицы послышался рассерженный мужской голос: «Стоит сказать тебе хоть слово, как ты тут же испаряешься. Ты что, юная госпожа? С каждым днем твой нрав становится все дурнее и дурнее!»