Вэй У Сянь ответил: «Дорога ведет в город И. Первый иероглиф на знаке – «И».
Лань Ван Цзи предположил: «И» как в слове «рыцарство»?
Вэй У Сянь сказал: «И да, и нет».
Лань Ван Цзи спросил: «Что ты имеешь в виду?»
Вэй У Сянь пояснил: «Иероглиф верный, но значение - нет. «И» не как в «рыцарство», а как в «похоронный дом».
Они перешагнули беспорядочные заросли сорняков, вышли на дорогу и вновь отправились в путь. Вэй У Сянь продолжил: «Девушки рассказали, что люди из этого города издавна умирали в раннем возрасте, либо по естественным причинам, либо от несчастных случаев, поэтому там довольно много похоронных домов для временного хранения трупов. К тому же, эта местность всегда славилась производством погребальных принадлежностей, будь то гробы, ритуальные деньги, бумажные манекены или что-то еще. Каждый житель города И в совершенстве владеет своим ремеслом, и поэтому он стал известен именно под таким названием».
Помимо пожухлой травы и осколков булыжников, почти сплошь покрывающих дорогу, на пути также встречались трещины и рытвины, которые было довольно сложно заметить. Лань Ван Цзи непрерывно следил, куда наступал Вэй У Сянь, пока тот говорил на ходу: «Еще они сказали, что местные жители редко ходят в город И, а люди оттуда тоже нечасто покидают свое селение, разве только чтобы сбыть свой товар. За последние несколько лет оттуда почти никто не выезжал. Этой тропой не пользовались уже годами, потому неудивительно, что здесь столь трудно передвигаться».
Лань Ван Цзи спросил: «И?»
Вэй У Сянь удивился: «И что?»
Лань Ван Цзи уточнил: «Что ты им дал?»
Вэй У Сянь ответил: «А, ты об этом. Румяна».
Когда они были в Цин Хэ, Вэй У Сянь купил у шарлатана, что поделился с ними слухами о хребте Синлу, маленькую коробочку и с тех пор всегда носил ее с собой. Он продолжил: «Людей, которые отвечают на твои вопросы, нужно благодарить, верно? Сначала я хотел дать им денег, но девушки слишком перепугались и не решились взять их. Зато им очень понравился аромат румян. Скорее всего, они впервые в жизни видели нечто подобное, поэтому я подарил им коробочку».
Немного помолчав, он добавил: «Хань Гуан Цзюнь, почему ты так на меня смотришь? Да, я знаю, что те румяна были не самого лучшего качества. Но ведь и я уже не такой, как раньше, всегда имевший при себе ворох цветов и шпилек для волос, чтобы преподносить их женщинам. Мне на самом деле больше нечего было дать им, и румяна – все же лучше, чем ничего».
Брови Лань Ван Цзи дрогнули, словно в его памяти всплыло какое-то неприятное воспоминание, и он медленно отвернулся.