Я глянул на своё убожество, вообще без пуговиц, и пуха. Пуховик. Бушлат, говоря на местном. Не стал уточнять.
Украл, отжал у кого-то, или даже снял с трупа. Мне всё равно.
- Спасибо, в этом бушлате я бы сдох, мой окоченевший труп, нашли бы археологи!
Дневальный объявил: «Батальон, выходим строиться перед подразделением, для убытия на обед! Форма одежды номер…»
Вышел на построение на улицу, перед нашим подразделением, и понял – не всё у меня так плохо.
Те, кого я поначалу принял за стайку бомжей, выползающих из помойки, оказались солдатами, выходящими из нашего «ИСБ».
Ведь у нас был общий кутюрье, которого можно обнаружить в каптёрке.
У одного солдата, было обугленное отверстие в бушлате, напротив «попы», диаметром в пятнадцать сантиметров, оттуда выбивалась подкладка.
Боюсь представить, что произошло.
Мысленно вознёс повторную благодарность тому парню за подогнанный бушлат.
Кушать шли пародией на строевой шаг. Но с песней!
В берцы сзади периодически прилетало, я не знал под кого подстроиться: под переднего, или бокового, ведь все шагают по-разному.
Ещё меня подозревали, что я, сукан редкой молчаливости, и не пою песню!
Раздевалка в столовке - это просто песня.
Вешалок на всех не хватало, много подразделений кушают одновременно. Кидали свои замазюканные бушлаты прямо на пол, или подоконник горкой, сверху ложили барабан с нарисованной летучей мышью - во славу Бетмена!
Приставленный к столовой офицер орал, но не справлялся, новых вешалок не заказывал, сложно, дорого, не интересно.
Постоянно что-то у кого-то пропадало. Чтобы вещи не украли, человек, охраняющий их, буквально обхватывал все бушлаты руками, и ждал, пока его сменит другой, чтобы успеть поесть.
Когда кто-то украл у тебя, ты, соответственно, воруешь у следующего, а тот, вероятно, тоже привык, сопли не жевал, шёл воровать. Это так же естественно, как фотосинтез.
Если ты каптёр, то ты, вообще, машина воровства и "рожания" вещей из пятого измерения. Ты - Доктор Стрендж и Алладин в одном лице.
Кормили в столовке, к слову, хуже, чем в столовой первого, образцово-показательного военного городка, но тоже сносно, это обрадовало. Изредка давали такое, что жрать невозможно. Но перловке, гороховому пюре, и салу – мои аплодисменты! Ничего из этого не ел, так как это не переносила моя мать, готовившая нам с отцом. А тут - почти каждый день что-то разное, плюс. Перловка - божественна, зря пугали ею!
Пришёл в подразделение, в наш кубрик.
Впрягли наводить чистоту в помещении, или «делать ПХД» - на местном сленге.
Я, сначала, не въехал в ситуацию.