И дѣйствительно, горбатовцы знали Елизвоя Серебровскаго. Въ день погрома толпа убійцъ бѣгала по городу, заглядывала въ городскую управу, и въ частные дома, шарила, искала и кричала: «Изволка, выходи!».
Елизвой Серебровскій построилъ себѣ въ Горбатовѣ домъ, устроилъ большое венеціанское окно; выписывалъ журналы, покупалъ книги, статуэтки, завелъ много бѣлья. Все это пріобрѣталось въ теченіе 14 лѣтъ, вещь за вещью, изъ очень скромнаго жалованья.
Елизвой Серебровскій гордился своимъ домомъ, но мѣстные купцы не одобряли его вкуса. Они заводили только иконы въ серебряныхъ окладахъ.
Даже адвокатъ Баженовъ нашелъ нужнымъ задать ему вопросъ во время суда:
— Зачѣмъ вамъ была такая масса бѣлья?
Серебровскій отвѣтилъ: «Культурный человѣкъ привыкъ часто мѣнять бѣлье. Кромѣ того, часть бѣлья была заготовлена въ приданое дочери.
Во время погрома это бѣлье разобрали по рукамъ. Горбатовъ — городъ маленькій. Бѣлье молодой Серебровской разошлось по мѣщанскимъ невѣстамъ, — почти на полгорода.
— Носятъ теперь, — благодушно говорили свидѣтели.
— Зачѣмъ вамъ была такая масса книгъ? — настаивалъ Баженовъ. На этотъ вопросъ Серебровскій не отвѣтилъ. Я уже упоминалъ, что книги были предметомъ особой ненависти черносотенцевъ. Иныя изъ нихъ были съ картинками. Мальчишки, бѣжавшіе вслѣдъ за погромщиками, пытались унести нѣсколько книгъ, но ихъ били по рукамъ, книги отнимали и рвали въ клочки.
— Не читай, сволочь, а то станешь такимъ, какъ Изволка!..
Портреты писателей поднимали на колья съ крикомъ „ура“».
Я встрѣтилъ точно такую же ненависть къ книгамъ въ другомъ извѣстномъ погромѣ той же эпохи. Я говорю о городѣ Александровскѣ, гдѣ дѣйствовалъ знаменитый ротмистръ Будогосскій. Толпа громилъ разграбила домъ секретаря земской управы Чижевскаго, который потомъ былъ депутатомъ Государственной Думы. Съ особеннымъ стараніемъ громилы уничтожали библіотеку Чижевскаго, большую, старинную.
— Это колдовскія книги, — кричали они. — Это жидовскій талмудъ.
— Зачѣмъ у васъ былъ фотографическій аппаратъ? — приставалъ адвокатъ Баженовъ. Зачѣмъ вамъ была такая масса негативовъ? Зачѣмъ у васъ была электрическая машина?
Мѣстные купцы задавали Серебровскому еще болѣе элементарные вопросы: «Зачѣмъ водку не пьешь? Зачѣмъ въ карты не играешь?»
Горбатовскій погромъ разорилъ Серебровскаго въ конецъ. Все, что было накоплено за 14 лѣтъ, пропало. Изъ всего имѣнія остались только малыя дѣти. Елизвой Серебровскій забралъ своихъ дѣтей и отправился искать себѣ новаго мѣста…
На другой сторонѣ цѣлая галлерея черносотенныхъ типовъ.
Вотъ купцы патріоты: Стешовъ, Спиринъ, Орѣховъ, Склянинъ. Они возмущены нападками прогрессистовъ на Куропаткина.