Присовокупив к лепешке пару ломтей сала, он принялся жевать. Черт с ним, что свинина, Аллах не накажет. Есть ведь действительно больше нечего.
Запил водой, соорудил еще бутерброд, потом съел три вареных картофелины. Сначала думал жевать прямо с кожурой, но решил, что если где вредные вещества и концентрируются, то в ней. Не поленился, почистил. Сделал еще несколько глотков воды и понял, что совершенно не наелся.
Проверил имеющуюся снедь и печально вздохнул. Оставалось только вяленое мясо, которое вкусом не баловало, еще немного хлеба и порезанные на дольки сушеные яблоки. Можно было, конечно, забраться в вещмешки Баранова и Ершова, их-то продукты никто не трогал, но сейчас это казалось Азату кощунственным. Одно дело – мародерствовать у незнакомых и давно мертвых людей, другое – у своих товарищей, только что отправившихся на тот свет. Так что к ним он пока не полезет.
Только когда достаточно проголодается.
Решив не терять драгоценное время, выделенное для сна, башкир стащил с себя разгрузочный жилет, забрался на заднее сиденье «УАЗа», повернулся на бок и заснул.
* * *
Проснулся Азат из-за того, что кто-то тряс его за плечо. Открыл глаза, первым делом схватившись за рукоять пистолета и большим пальцем расстегнув хлястик кобуры. Но потом понял, что все в порядке, просто настало его время дежурить.
– Тихо, Азат, – сказал лейтенант. – Все спокойно вроде, с улицы ничего не слышно, эти, – обернулся он на машину «крепостных». – Тоже, похоже, ничего не затевают. Посидишь часа два с половиной, потом буди нас, будем собираться.
– Без проблем. – Башкир потянулся и выбрался из машины.
Надел на себя разгрузку, взял автомат, проверил магазин, посмотрел на светящиеся стрелки часов, показывающие пять минут шестого. Борн уже позевывал, сидя на одном из двух неудобных рыбацких стульчиков, которые непонятно откуда появились. Шмель развалился на переднем сиденье «УАЗа», лейтенант полез на заднее, нагретое телом Азата. Со стороны второй машины раздавался громкий храп, сейчас там спали трое человек.
Во рту было неприятное ощущение, будто кошки нагадили, хотя вроде не пьянствовал вчера. Азат раскрыл вещмешок, кинул в рот горсть сушеных яблок, прожевал, запил водой, но от неприятного привкуса не избавился.
Вдруг захотелось покурить. Прикинув, что у Лехи в вещмешке должно было еще остаться, Азат поборол угрызения совести и вытащил его из машины под неприветливым взглядом лейтенанта.
– Курить хочу, – буркнул башкир, будто стеснялся своего поступка.
Вскрыл горловину сумки и на самом верху увидел полароидный снимок. Баранов – высокий, мускулистый, коротко стриженный и гладко выбритый, одетый в тельняшку, военные брюки, подпоясанные солдатским ремнем, и берцы. А рядом, в его объятиях – Айсылу. Невысокая, бледная, с кое-как обкорнанными в каре русыми волосами и круглым лицом, покрытым веснушками. Странная у них была пара, никто и не ожидал, что так получится.