– Сейчас бы музыку, – сказал Азат и повернулся, ожидая услышать остроумную шутку Ершова или слова согласия от Баранова, но вспомнил, что теперь они ему точно не ответят. Адресат выбыл.
От злости захотелось сделать что-нибудь глупое, и он сорвал пластырь, которым заклеил царапины, оставленные ногтями жены.
– Ага, – согласился Шмель. – Только ни кассет, ни дисков нет. Можно, конечно, радио включить, но не думаю, что под белый шум ехать будет веселее.
– Может, сами споем? – предложил вдруг лейтенант, обернувшись к башкиру. – В старые времена, когда ни оркестров, ни машин с динамиками еще не было, солдаты сами пели.
– Маловато нас для хора, – поджал губы и покачал головой Азат.
– Успокойтесь уже, певцы, – попросил водитель, объезжая очередную яму, вольготно раскинувшуюся почти на полдороги. – Вам-то хорошо, сидите себе спокойно, а мне крути баранку туда-сюда.
На этом разговор сошел на нет. Скоро они проехали мимо двух обветрившихся каменных стел, буквы на одной из которых складывались в слова «Альметьевский район», а на второй – «Сармановский». Краски давным-давно выцвели, но гербы городов еще можно было разобрать: стилизованная нефтяная вышка и какая-то птица, изображенная в странной позе, будто поющая. В орнитологии Азат не понимал совсем ничего, а в геральдике и того меньше, поэтому гадать над скрытыми в этих знаках смыслами не стал.
Почему-то как только они въехали на территорию Альметьевского района, дорога сразу же стала лучше. Полотно все еще было разбитое, в ямах и колдобинах, но раньше его вообще практически не было, только кое-где встречались куски асфальта. А здесь почти как до Войны по всей России, разве что ямочный ремонт сделать, да можно кататься.
Иван прибавил скорости, и Шмелю пришлось последовать его примеру. Правда, притормаживать на кочках, чтобы не удариться головой о стену, по-прежнему было необходимо, но раньше машина вообще могла вылететь с дороги, если неудачно попасть колесом в яму.
– Вот уж Савве там, наверное, весело, – сказал башкир, когда увидел, что стрелка на спидометре постепенно ползет к отметке «семьдесят».
– Колбасит, наверное, – пробормотал лейтенант и обернулся, посмотрел в форточку на сидевшего за пулеметом «крепостного».
Того болтало, но его лицо под маской панорамника выглядело совершенно невозмутимым. То ли не видел смысла жаловаться, то ли считал, что настоящий русский витязь должен быть спокоен в любой ситуации.
Лейтенант приоткрыл форточку и спросил:
– Что там с фоном?
– Растет, – ответил Савва. – С каждым километром все сильнее. Похоже, по радиоактивному следу едем.