Говорят, что по рабочему месту человека можно многое сказать о его хозяине. Азат к таким экспертам не относился и делать каких-то заключений о характере Дмитрия не мог, но у него возникло стойкое ощущение, что он попал в музей. На секунду ему даже показалось, что некоторые из этих вещей он уже видел в мензелинском краеведческом, куда однажды зашел со скуки.
Но одними экспонатами дело не ограничивалось, здесь стоял массивный деревянный стол и несколько кожаных кресел, явно перенесенных из дома кого-то из местных довоенных бонз. Картину дополняли плотные зеленые обои – где их только отыскали – и раритетная люстра, забавно выглядевшая в квартире, в которой потолки едва ли достигали двух с половиной метров.
На стене за столом висел большой портрет Николая Второго, на полках размещалась целая коллекция разномастных бюстов. Справа стоял плотно забитый книжный шкаф, буквы на части корешков в котором были отпечатаны дореформенным шрифтом, а совсем рядом величественно растянулось черно-желто-белое знамя с гербом Российской империи. Слева – большая карта Татарстана с какими-то пометками и несколько карт поменьше.
И, что поразило Азата сильнее всего, красивое черное фортепиано. Конечно, и в переходах музыку играли, без нее было бы совсем туго, но там предпочитали гитары да баяны. А пианино башкир и до войны видел не так часто, их напрочь вытеснили компактные японские синтезаторы. А если где в квартирах и стояло, то чаще использовалось в качестве дополнительной полки, чем по прямому назначению.
Но оно было не единственным предметом, связанным с музыкой. На тумбе с резной дверцей стоял проигрыватель для виниловых пластинок. Такой Азат видел лишь один раз в жизни, дома у бабушки в родной деревне под Белебеем. И то нерабочий и избежавший переселения на свалку только потому, что бабке было жалко его выбрасывать.
Правда, и выглядел проигрыватель по-другому: не советский патефон из дешевого пластика, а аккуратный, черный и явно очень дорогой, с логотипом AudioTechnica.
Если говорить совсем уж честно, башкир вообще не ждал, что его пригласят на собрание. Собирался провести время с семьей, но получилось так, что размещаться им пришлось без него.
«Булату» снова выделили отдельное жилье – целую однокомнатную квартиру на втором этаже. В этот раз он решил остаться с группой, Ландыш должна сама справиться, да и пацаны, если что, помогут.
Почему-то после крайней устроенной ею сцены Азату не хотелось продолжения. Он чувствовал, что пока не пройдет время, пока жена не поймет, что и на поверхности можно нормально жить, истерики раз за разом будут повторяться. К тому же сейчас Полковнику нужно решать гораздо более важные проблемы, а разведгруппа была его главным инструментом.