«Какое у нас было соглашение?» – «Провести только визуальный осмотр» – «Наблюдение за нашей работой было постоянным?» – «Да, их было не менее пяти, тех, кто наблюдал за нами».
Тут Лана права. Мы просто играли по правилам, которые они нам навязали. «Неужели Филипп Шарлье усомнится в подлинности зубов?» Лана уже знает ответ. Она словно применяет ко мне приемы майевтики[71]. Она затягивает меня в русло своих рассуждений. И ждет ответа. «Нет, он не собирается утверждать, что это не зубы Гитлера. Наоборот, он непреклонен».
Так что? По голосу я чувствую, что Лана улыбается. «Тогда все в порядке, Жан-Кристоф. Они согласятся. Уж поверь мне».
Лаборатория физики твердых тел (LPS) университета Париж-юг в строительных лесах. С утра до вечера вокруг главного здания суетятся рабочие. Вокруг шумит, гремит, скрипит, скрежещет. Вблизи от стройки тихая рощица, ряды одноэтажных домиков местных жителей маленького городка Орсе, на юго-западе Парижа, будто и нет этих временных неудобств. Филипп Шарлье тоже привык к этому грохоту. Для него главное – провести анализы образцов, бережно хранящихся в его маленькой колбе.
В своих судебно-медицинских исследованиях Шарлье может рассчитывать на группу экспертов. Лучших. Рафаэль Вейль в их числе. Специальность этого инженера из Лаборатории физики твердых тел – сканирующий электронный микроскоп. Прибор, необходимый для анализа морфологии и химического состава образцов. Все это без ущерба для них. Благодаря этому прибору и таланту Рафаэля Вейля, «крошки» зубного камня от зубов, хранящихся в ЦА ФСБ, раскроют все свои секреты. Программа обширна: поиск растительных и животных волокон (фюрер был вегетарианцем в течение многих лет, малейшее волокно животного происхождения уничтожит все наши предположения) и следов пороховых компонентов (от выстрела из огнестрельного оружия).
Главная цель – установить, действительно ли Гитлер застрелился, пустив себе пулю в рот. Конечно, при этом не выпуская из внимания синеватые следы на поверхности протезов. «Теперь при проведении историко-антропологического исследования не обойтись без сканирующего микроскопа, – подчеркивает Шарлье. – Надеюсь, что химический анализ позволит нам определить составные части протеза, – добавляет он. – И, таким образом, понять, что могло вызвать эти синеватые отложения на них. Что это, следы воздействия цианида?..»
На этот раз ФСБ отреагировала оперативно. Дмитрий первым ответил Лане. Дмитрий – это дежурный офицер российской спецслужбы, сопровождавший нас во время нашего первого визита на Лубянку. «Конечно… без проблем. Ньет проблем!» Лана оказалась права. Как она и думала, простого письменного послания Филиппа Шарлье оказалось вполне достаточно, чтобы успокоить российские власти. Отчет французского судмедэксперта, лаконичный, ясный и точный, вскоре был отправлен в Москву. В нем он повторял, что у него нет никаких сомнений в подлинности зубов. Это зубы Гитлера. Мы надеялись на то, что через день, или, по крайней мере, в течение недели, мы получим официальное письмо ФСБ или МИД, где было бы согласие, зеленый свет, хоть какой-то знак одобрения, даже расплывчато, даже кратко.