В то же время все входы в Пале-Рояль были осаждены разъярённой толпой, грозно требовавшей регента. Ей сказали, что он находится в Ваньоле, но этому заявлению никто не поверил. Крики продолжались с ещё большей силой, они достигли покоев принца и разбудили его. Рискуя жизнью, военный министр Блан спустился в толпу мятежников и раздавал им деньги, стараясь успокоить народ. Прежде всего, нужно было освободиться от трупов, вид которых возбуждал народное негодование. Блан выбрал около полдюжины человек, которые были, по-видимому, вожаками мятежа, и сказал им:
— Друзья мои, уберите эти тела! Положите их в церкви и возвратитесь, чтобы получить вознаграждение.
Спокойствие министра и обещание награды произвели желаемое действие. Его слова были исполнены. Этот приём дал время ввести во дворец переодетых мушкетёров, королевская гвардия была спешно вызвана из Тюильри; главный начальник полиции прибыл с двумя бригадами полицейских. Регент был вне опасности — и ворота дворца раскрылись.
Узнав, что волнения значительно улеглись за час до полудня, Лоу сел в свою карету и отправился к регенту. Когда он проезжал по улице Сент-Оноре, многие из мятежников, всё ещё остававшихся в соседстве с Пале-Роялем, узнали карету и тотчас же остановили и окружили её. Одна женщина, муж которой был задавлен в смятении у ворот отеля Мазарини, подошла к дверцам кареты и, потрясая кулаками перед его лицом, кричала:
— Грабитель и убийца! Если б только нашлось четыре таких женщины, как я, мы разорвали бы тебя на части.
Это восклицание могло взволновать страсти толпы, если б двое людей, в которых Лоу узнал ирландцев, не схватили женщину и не оттащили её прочь. Воспользовавшись этим вмешательством, Лоу, ни на минуту не потерявший самообладания, выпрыгнул из кареты и, смотря на разгневанную толпу, с презрением крикнул:
— Назад! Прочь, канальи!
Его взгляд и гордая осанка оказали своё действие: ближайшие из недовольных попятились, а двое ирландцев вернулись и стали рядом, чтобы защищать министра от нападения. Бросив благодарный взгляд на преданных друзей, Лоу снова сел в карету, дверцы которой закрыл Терри. Через минуту он благополучно въехал в ворота Пале-Рояля.
На обратном пути пустая карета была опять остановлена чернью. Кучер Андре имел неосторожность подражать поведению своего господина и крикнул на толпу: «Прочь, канальи!» Эти слова не достигли прежнего успеха. Как только он произнёс их, его сбросили с козел, и сотня людей яростно набросилась на него: его вынесли полумёртвым. Карета была сломана.
В то же самое утро заседание парламента собралось для обсуждения только что происшедших важных событий. Во время прений председатель Мэм, который сейчас только получил известие о разрушении кареты Лоу, воскликнул: