– Ева! Куда я поеду в час ночи? Не дури! – Олег шел за мной как привязанный, и я отступила на кухню, к окну, стараясь, чтобы между нами оставался стол. Не хотела, чтобы он прикасался ко мне, неужели он не понял?
– Хорошо! – наконец сдалась я. – Можно завтра утром, пока меня не будет.
– Я спать хотел ложиться уже. И ты тоже давай, завтра поговорим нормально.
Кажется, мои слова его успокоили. А зря! Я больше не шучу.
– На кухне останусь.
– Ева!
– Олег, перестань, пожалуйста. Я все решила.
– Но почему, Ева? – Он повысил голос, и я непроизвольно подняла глаза к потолку. Вторая серия разборок Яру точно не понравится.
– Не кричи. Я просто тебя больше не люблю.
Олег попытался обойти стол, но я выставила вперед ладони. Он замер.
– Ты что, серьезно?!
– Не, блин, репетирую сценку к капустнику! – сорвалась я. – Отвали, ради бога уже, ну что я непонятно сказала!
– Все понятно, – холодно отозвался Олег и ушел в спальню, грохнув дверью.
Я медленно опустилась на кухонный диван и начала все-таки снимать сапоги. Надо бы и пальто… Но меня била дрожь.
Холодно.
Почему-то очень холодно.
Я легла, уткнувшись лбом в пропитанную кухонными запахами обивку дивана, и заплакала – вроде бы несильно, совсем чуть-чуть, но слезы почему-то были очень горячие и обжигали уголки глаз.
Встречи, которых не избежать
Я ушла на работу, когда Олег еще спал.
За ночь мышцы так затекли, что вставать было больно. Лицо опухло, в глаза будто насыпали песка. Кое-как умывшись и налепив патчи от отеков, я плюнула на бюджет и вызвала такси, чтобы доехать на работу.
Сил бороться еще и с окружающей реальностью не было никаких. К счастью, Сергей Андреевич все еще находился в отъезде, так что я просидела весь рабочий день с отсутствующим видом, и даже самые несносные коллеги оставили меня в покое.
Олег прислал одну СМС: «Ты не передумала?»
Я ответила: «Нет», – на этом разговор закончился.
Вечером я вернулась в пустую квартиру. В прихожей как-то сразу стало пусто и гулко, в комнате стояла непривычная тишина без шума его компьютера, а в спальне остались открытыми дверцы шкафа.
На этом – все.
Я свернулась калачиком на нашей кровати и долго плакала. Не хотелось ни есть, ни спать. Внутри была такая же гулкая пустота, что и в квартире. Я ни секунды не жалела о том, что Олег уехал, но одиночество заполняло то место, где раньше была любовь, а потом отвращение. Оно было белым и плотным, как жирные сливки, и укутывало, как снег – поля пшеницы.
С того дня тишина в квартире окружала меня со всех сторон. Больше никто не встречал кучей новостей, не комментировал вслух все, что успел прочитать в Интернете, не матерился, когда любимая команда проигрывала. Не жужжал компьютер, не свистел чайник, не пищала время от времени микроволновка, не шумела вода. Я была одна, и все звуки производила только я.