– Нет. – Мадам Лабелль тоже встала, утирая слезы со щек, и расправила плечи. – Моргана подождет, прежде чем проводить ритуал жертвоприношения. Как минимум две недели.
– Почему? – Мне меньше всего хотелось еще хоть раз в жизни говорить с этой женщиной, но лишь она могла привести меня к Лу. Она была тем необходимым злом, которое я должен был вынести. – Откуда вы знаете?
– Я знаю Госпожу Ведьм. Когда Лу сбежала в первый раз, гордость Морганы была очень серьезно задета, поэтому она созовет как можно больше ведьм, чтобы те смогли узреть ее триумф. В Сочельник ведьмы отмечают Модранит. Ведьмы уже сейчас едут в Шато со всей страны на празднование. – Мадам Лабелль выразительно посмотрела на меня. – Модранит – ночь чествования матерей. Моргану определенно порадует эта ирония.
– Как удачно, что у меня матери нет. – Не обращая внимания на боль в ее глазах, я развернулся и направился к выходу мимо осоловелых танцовщиц и пьяниц. – Встретимся здесь через час. И будьте начеку – никто не должен за нами проследить.
Лу
Деревянный пол подо мной резко накренился, и я упала к кому-то на колени. Меня обхватили мягкие руки и окутал прохладный свежий запах эвкалипта. Я застыла. Последние два года этот запах преследовал меня в кошмарах.
Я распахнула глаза и попыталась резко отпрянуть, но – к моему ужасу – тело не повиновалось мне. Парализованная, я могла лишь смотреть в ярко-зеленые глаза своей матери. Она улыбнулась и поцеловала меня в лоб. У меня по коже побежали мурашки.
– Я по тебе скучала, дорогая.
– Что ты со мной сделала?
Моргана умолкла и тихо рассмеялась.
– Удивительная вещь – эти инъекции. Когда мсье Бернар принес одну дозу этого вещества мне, я усовершенствовала его. Мне нравится считать, что моя разновидность гуманнее – она действует лишь на тело, но не на разум. – Она улыбнулась шире. – Я решила, что тебе приятно будет отведать вкус снадобья твоих друзей. Они ведь так усердно трудились, чтобы создать его для тебя.
Пол снова пошатнулся, и я огляделась, наконец осознавая, что вижу вокруг. Я находилась в крытой повозке актерской труппы. Сквозь плотный навес не проникал свет, и потому я не могла понять, как долго мы уже едем. Я прислушалась, но смогла расслышать лишь мерный топот лошадиных копыт. Мы покинули город.
Это было неважно. Помощи ждать не стоило. Рид очень ясно дал мне это понять.
Едва я вспомнила его последние слова, как горечь захлестнула меня мучительной волной. Я пыталась скрыть ее, но одинокая слеза все же скатилась по щеке. Моргана стерла ее пальцем и попробовала на язык.