Пока Эрнст был ещё жив, а Отто ещё находился на свободе, скрываясь где-то в горах от ОСС, я каждый день молилась, чтобы он пришёл на помощь своему лучшему другу, и выкрал бы его из тюрьмы, как выкрал двумя годами ранее итальянского диктатора Муссолини. Но затем и Отто был схвачен, и вместе с этим растаяла моя последняя надежда. А что, если теперь, мучимому совестью за смерть друга, Отто не пришло в голову ничего другого, как сблизиться с сыном его покойного собрата из СС, хотя бы таким образом возмещая ему потерю отца?
Я быстро сунула газету обратно в коробку, крикнула Эрни, чтобы присмотрел за близнецами, а сама чуть ли не бегом выскочила из квартиры. Я с таким нетерпением стучала в дверь Урсулы, что она распахнула её, глядя на меня, как на умалишённую.
— Что случилось?
— Кто-то притворяется Эрнстом. Да, да, моим мёртвым Эрнстом. Я тебе всё потом объясню; присмотри пока, пожалуйста, за моими детьми, а я сбегаю в детский сад и поговорю с воспитательницей Эрни, ладно? Я их ещё не кормила, но мне очень нужно успеть до того, как мисс Стивенс уйдёт!
— Конечно, конечно, иди! Только что ты там такое говорила про Эрнста?
Вид у моей подруги был такой же, какой был у меня минут десять назад, но времени объяснять у меня не было.
— Потом всё расскажу!
Я схватила сумку и выбежала на улицу.
* * *
— Мисс Стивенс? — я окликнула молодую рыжеволосую женщину, воспитательницу Эрни, которая была единственным взрослым, кто мог пролить хоть какой-то свет на ситуацию.
Она уже закрывала ворота детского сада, но, заметив меня на другой стороне улицы, обернулась и приветливо замахала мне.
— Добрый день, миссис Розенберг. Эрни забыл что-то внутри?
— Нет, ничего. — я улыбнулась, стараясь восстановить дыхание после моего незапланированного спринта. Пока я перебегала дорогу, я к тому же едва не попала под машину, которую не заметила в спешке. — Мне очень нужно спросить у вас что-то важное: в последнее время никто не приходил навестить моего сына?
— О, да! — девушка сразу же оживлённо заулыбалась, смахнув прядь непослушных рыжих кудрей с лица. — Его дядя приходил.
— Дядя?
— Ну да. Брат мистера Розенберга? — она слегка склонила голову на одну сторону, заметив моё замешательство. — Я сначала забеспокоилась, что Эрни разговаривал с каким-то незнакомцем, но как только я увидела его лицо, я сразу же поняла, что они родственники. Ваш сын — вылитая его копия! Ну не интересно ли, как работает генетика? Ребёнок больше похож на дядю, чем на родного отца. И у меня в семье такое же было: из всех нас, четверых сестёр, Дженни единственная, у кого чёрные волосы и зелёные глаза — точь-в-точь в нашу покойную бабушку-ирландку пошла! А мы все — в отца! Ну не забавно?