– Ничего, отец, – заверил тот. – Это субкультурный дедуктивный метод.
– Чего? – уже панически вопросил хозяин.
– Человек работает, – успокоил его Сухов.
Ванга выпрямилась. Посмотрела на своего коллегу и ободряюще на хозяина.
– Ладно, Сухов, пошли. Больше здесь ничего нет, – объявила она.
Кривошеев сглотнул неожиданную слюну в горле. Судя по всему, он счёл целесообразным впредь не вступать в беседы с этой барышней.
Перед самой входной дверью Ванга остановилась и снова провела указательным пальцем, на сей раз по панели стены, как будто была из санинспекции. И снова потёрла им о большой. Да ещё и понюхала. И строго взглянула на хозяина.
Сухов подумал, что ведь не только ему показалось, что Кривошеев сейчас завизжит.
Они вывалились из подъезда, покатываясь от хо хота.
– Ты что творишь? – Сухову пришлось буквально вытирать слёзы.
– Не знаю, – заявила Ванга с каменным лицом. – Видимо, нужна была разрядка.
– Чёрт…
– Не плачь. Субкультурная дедукция… – улыбнулась.
– Я второй раз его вижу, и мы второй раз чуть не доводим толстяка до инфаркта. Ну что, поехали?
– Да, пожалуй. Хотя… Подожди ещё минутку, мне надо на детскую площадку.
– Ванга, нет!
– Я серьёзно.
– Это уже перебор. Нас привлекут за нарушение общественного порядка.
– Сухов…
– Там матери, и они будут биться за своих отпрысков. Зачем тебе были нужны его чистящие средства?
– Не знаю. Можешь со мной не ходить, если не хочешь.
– Ладно, ладно, молчу. Мне спокойней, когда ты перед глазами.
Но когда она снова оказалась на детской площадке, этого бомжика на его прежнем месте уже не было. Сухов остановился, заходить на площадку не стал. Ванга же пересекла её всю насквозь, затем перешагнула ограждение и направилась к трансформаторной будке. Зашла за неё, остановилась.
Здесь была его лежанка из коробок и ветоши. И ещё витал его запах. Застоявшейся грязи, давно немытого тела. Ванга поморщилась. Вспомнила, как они переглянулись. Поначалу она просто улыбнулась ему, как любому живому существу. И что-то уловила в его глазах. Ведь что-то произошло – очень коротко, но они о чём-то поговорили глазами. А потом он замкнулся. Потому что она его… испугала. Чем?
Ванга сделала шаг назад. И увидела детскую площадку, и увидела Сухова. А затем, игнорируя запах, уселась на его лежанку. И Сухов исчез. Чуть отклонилась назад: и площадка, и Сухов вернулись; снова это его забавное изумление на лице. Ещё бы – Ванга уселась в самый бомжатник, как будто в ванну с благовониями. Теперь Сухов пытается делать каменное лицо, но смущён. Взгляды мамаш, и в них недоумение, почти подозрение – эй, мужчина, с вашей элегантной подругой всё в порядке?