– Вряд ли он просто вышел на прогулку, – заметил Адриан, обнажая два меча.
– Зачем они тебе? Это камень. Тут лучше использовать молоток и резец.
– У меня их нет.
Статуя вломилась в рощицу, превратив деревья в облако щепок. Ветка, которую Ройс не сумел бы даже поднять, пролетела двадцать футов. Новрон был достаточно близко, чтобы Адриан с Ройсом разглядели выражение лица мраморного бога. Обычно мужественные, гордые и благородные черты искажала ярость. Ройс достал из складок одежды Альверстоун.
– Ну конечно, – усмехнулся Адриан. – Кинжал справится намно-о-ого лучше.
– Очень острый кинжал, – возразил Ройс. – Когда я был на Гром-галимусе…
– Гром-галимус! Священная земля! – воскликнул Адриан. – Внутрь!
Они вбежали в дверной проем.
После схватки с горгульей Ройс оценил все трудности битвы с живым камнем. Ему удалось причинить незначительный вред Альверстоуном, однако Адриан был прав: кинжал – ничто против гиганта. Падение с крыши Гром-галимуса уничтожило голема, но сейчас на это рассчитывать не приходилось. Новрон Великий выглядел намного опаснее каменной мартышки с бесполезными крыльями. Идея спрятаться в руинах и переждать атаку голема, словно летний ливень, явно была самообманом.
– Не сработает, – сказал Ройс, когда они услышали – и почувствовали – грохот надвигавшегося великана.
– Почему?
– То, что голем не может ступить на священную землю, – неправда. Я сражался с горгульей на крыше Гром-галимуса, – сообщил Ройс, будто признаваясь в ужасном грехе. Ему приходилось кричать, чтобы заглушить топот приближавшейся статуи. – Святее собора ничего не найдешь.
Морщась, Ройс и Адриан ждали. Ничего не произошло. Шаги стихли. За открытым дверным проемом виднелась пара мраморных ног. Они не шевелились, словно стволы двух берез. Адриан с улыбкой посмотрел на Ройса. Тот пожал плечами.
– Может, крыша не считается священной землей? Или священный там только алтарь?
Ройс не думал, что ограничения голема окажутся такими конкретными, но не понимал, почему Новрон Виллара не залезет в дверь и не убьет их.
– Он не тянется к входу, – заметил Адриан. – Просто стоит. Трудно войти внутрь?
Ройс наклонился и посмотрел на ноги.
– Мы не сможем сидеть здесь вечно, а вот Бог людей наверняка сможет.
Огромный Новрон тоже наклонился и взглянул на них.
– Помнишь, что сказал Грисвольд? Есть ограничение по времени. Человек, ожививший голема, не в силах долго поддерживать связь, иначе его душа навеки застрянет в камне, а голем превратится в бессмертный, неуязвимый кошмар.
Ройс вздохнул:
– Любой, кто предпочтет жарить сердце ребенка, пока мы ищем его снаружи, также решит потонуть вместе со своим кораблем, имя которому «Месть». Ждать, что Виллар разорвет связь, – не самый удачный план.