Они проглатывают эту фигню. Конечно, именно этого Дэнни и желает всем сердцем.
Но СМИ хитрецы. На протяжении многих лет мы видели, как они жестко и беспощадно обращались с самыми талантливыми квотербеками, которым, честно говоря, не хватало для выигрыша правильной комбинации команды.
Поэтому Дэнни умен и знает: для СМИ ты хорош ровно настолько, насколько была хороша твоя последняя игра.
Мои мысли прерывает доктор, попросивший у Дэнни автограф. Для ребенка.
Естественно.
Дэнни видит меня в своей кофте.
– Эй, Джей, отдай кофту. Я подпишу ее.
Простите, но я же сейчас в ней!
После суматохи и пары неловких моментов я переодеваюсь в больничную одежду, а доктор гордо держит кофту Дэнни Даймонда с автографом.
Надеюсь, на ней остались микробы ангины!
Дэнни, как обычно, получает все внимание.
Приходит врач команды. Его позвал мой доктор. Хотя Дэнни говорит, что чувствует себя отлично, они решают взять у него анализы.
– Мы не можем рисковать его здоровьем на этой неделе.
Эй? Вроде как я здесь главный пациент. Нужно ли волноваться о Дэнни? Он выглядит отлично.
Я не шучу – отлично.
Не знаю, где он был, но… черт.
На нем голубая футболка, облегающая все что нужно, и от этого его голубые глаза становятся только ярче.
Судя по всему, мне лучше, потому что раньше я этого не замечала.
Мне повезло и на этот раз: у Дэнни обнаружили микробы ангины и он оказывается в постели рядом со мной.
Филипп ухмыляется, глядя на нас двоих:
– Как мило. Одни и те же антибиотики, одна и та же капельница, одна и та же больничная одежда.
– Заткнись, Филипп, – говорит Дэнни.
Спасибо!
Дэнни улыбается мне.
– Ну, наверное, мне послужит это уроком: не стоит целовать тебя.
Филипп, снова превратившись в юмориста, продолжает издеваться над нами:
– Я-то думал, что ты уже выучил этот урок.
Но не волнуйтесь, фанаты Небраски. На мачте в субботу Дэнни был в отличной форме.
Я все еще чувствовала себя неважно, поэтому Филипп остался со мной дома, и мы смотрели игру по телевизору.
Слава богу, мы выиграли 17:6, иначе бы весь штат, а не только Филипп, злился бы на меня.
Но раз я живу с ним, это ничем не лучше.
Вообще-то он не по-настоящему злится на меня. Он притворяется.
Филипп никогда не может долго на меня сердиться.