Теперь они шли по трассе уже в районе Воронежа, золотая сфера в направлении юго-юго-запад висела на горизонте, а из низкого неба на дорогу рушился крупный снег.
* * *
Синяя точка на навигаторе двигалась вниз по карте, минуя города и посёлки, теперь невидимые в темноте и снегопаде. Иногда Вика забивала в поиск особо понравившиеся названия, но интернет ловил не везде.
— Интересно, — произнесла она в темноту, — как себя чувствует человек, живущий в посёлке Грязи, когда рядом есть посёлок Конь-Колодезь и даже село Солнце-Дубрава?..
— Родину любят не за название, — задумчиво отозвался водитель. — А ты, Виктория, дончанка?
— Нет, родители в Твери. Там бабушка.
— Ну ясно, — откликнулся дядя Данко, хотя что ему стало ясно — неясно совсем.
Вскоре машина начала сбрасывать скорость и причалила к месту, похожему на цыганское становище: в самый неурочный час волка здесь стояли палатки, горели огни маленьких лавочек и закусочных, тлели жаровни с мясом, сновали люди.
— Здесь, товарищи пассажиры, можете оправиться, — сообщил водитель. — Ну и кофе-чай, хотя на это не обязательно тратиться, у меня плитка есть, сделаем хоть посреди степи… Полный сервис! А ты, Виктория, можешь здесь обменять всё, что тебе не понадобится на Территории.
— Что именно? — не поняла Вика.
— Это уж тебе виднее, — усмехнулся дядя Данко.
— Хорошо, что напомнил, батя! — всполошился Ваня. Он быстро покидал из сумки в пакет смартфон, планшет и два новых кнопочных телефона, сумку оставил, пакет взял, затем открыл дверь «Лады», вышел и двинулся куда-то вдоль палаток. Его фигурка в снегопаде, подсвеченном огнями жаровен, быстро затерялась среди похожих теней.
Вике стало неуютно. Дядя Данко курил в окно и, видимо, никуда не собирался. И не человек будто.
— Принести вам кофе? — пискнула девушка.
— Пойдём возьмём кофе, — вздохнул водитель.
Они вышли в снег и быстро оказались в закусочной, где Вика взяла чай с лимоном, а дядя Данко — кофе «три в одном» и ещё пирожков горячих.
— Тубзик там, — сообщил он, кивая на неприметную дверь.
Когда они пили чай и кофе с пирожками у машины, поставив стаканчики прямо на капот, вернулся Ваня.
— Во, батя, зацени, — похвастался он и извлёк из пакета старинный телефон на рычагах, военную рацию и телефон Nokia 3310.
— Зачем тебе это старье?.. — поразилась Вика.
Мужчины переглянулись.
— Видишь ли… на Территории ценятся только надёжные вещи. Подлинные, если угодно, — пояснил водитель.
— Ваня, пирожков вот взяли. Налегай. И ты, Виктория… заправься как следует. Что как неродная?..
* * *
«Лада седан баклажан» мчалась уже по ростовским степям, исправно сворачивая пространство, в первом бледном свете зимнего утра пейзаж вокруг запестрел остатками стеблей на убранных бахчах, зазеленел озимыми, зачернел распаханным чернозёмом; тут и там торчали перевёрнутыми восклицательными знаками ветряки. На выезде с очередной заправки дядька Данко остановился и сказал: «Дреманём полчасика».