Но вся эта вакханалия, подстегиваемая ритмом, светом, алкоголем, оставалась позади, и тогда… Твою мать, он как наяву видел ее подернутые дымкой серо-зеленые глаза, приоткрытые губы с влажно поблескивающей полоской зубов. Маленькую грудь — как две живые теплые птички, зажатые в ладонях. Мягкие темные волосы на лобке, которые хотелось гладить, перебирать пальцами, нащупывая путь в теплую, влажную глубину. Твою мать, пять лет он не испытывал настоящего живого желания рядом с женщиной, и уж тем более — когда женщины не было рядом! И даже сейчас, при одной мысли о ней, чувствовал себя подростком, пугливо закрывшимся в ванной с порножурналом.
Утром, невыспавшийся и злой, Стас вышел из дома и сел в машину. Назвать так час дня, конечно, можно было лишь с большой натяжкой, но для него утро начиналось тогда, когда он просыпался. Даже если на часах был уже вечер.
Инна больше не звонила, и Стас надеялся, что не позвонит. Если, конечно, ей не припрет к вечеру снова. Вообще, говоря о том, что может распрощаться с ней в любой момент, он несколько лукавил. В том плане, что не представлял, в какой форме это сделать. Некоторые клиентки просто переставали ему звонить. Другие говорили: спасибо, все было супер, но на этом закончим. Сам он еще не отказал ни одной. Если не считать тех двух, трахать которых было равносильно мучительному самоубийству. Но с ними ничего и не было.
Его статус был необычным и двусмысленным. Типичным мальчиком по вызову Стас не был. Не подрывался по зеленому свистку сутенера-администратора, не летел, высунув язык, ублажать неизвестно кого. Ритуал был отточен от и до. Деньги за приват за резинку стрингов или между ягодиц с вложенной запиской. Номер телефона. Он пробивал по своим каналам владелицу, был такой человечек в полиции. Не за так, конечно. Намекал, если было опасно, и тогда Стас не звонил. Это за обычного проститута от мужа или папика могло прилететь самой даме. Но он становился для своих клиенток чем-то вроде платного любовника, а это в некоторых случаях уже было чревато.
Впрочем, альфонсом или жиголо его тоже никто не назвал бы, поскольку на содержании ни у кого не состоял, да и окучивал сразу десятка три, составляя расписание, как набивший руку завуч. Скорее, он был ближе к своеобразному эскорту, хотя со своими дамами никогда никуда не выходил. А если вдруг встречал в клубе, по взаимному уговору обе стороны делали вид, что незнакомы.
Сейчас ему предстояло ублажать такую клиентку, от одной мысли о которой его начинало мутить. Противоядием служило то обстоятельство, что Лялечка за свои причуды платила раза в три больше среднего по больнице. Да и встречались они достаточно редко. Стас знал, что обычно она довольствуется обычным эскортом с интимом, а он для нее нечто вроде десерта из дорогой кондитерской, которым балуют себя по праздникам.