Лялечка — так она называла себя сама — была сорокалетней вдовой миллионера из ближнего зарубежья, который оставил ей огромное наследство и крайне сомнительные сексуальные пристрастия. Жить на родине мужа она не захотела и вернулась домой. Детей у нее не было, любовником не обзавелась, но в сексе нуждалась регулярно, на что денег не жалела.
Выглядела Лялечка лет на пятьдесят. Она была толстой, очень толстой, но на такие мелочи Стас внимания не обращал. Хотя, конечно, трахать гору сырого куриного филе, дрожащего, как медуза, — на это приходилось себя настраивать особо. Тоненьким, как у лилипутки, пронзительно-визгливым голоском она комментировала каждое действие Стаса в таких выражениях, что порой приходилось стискивать зубы.
Только он настроил себя на работу, Лялечка, встав в колено-локтевую и отклячив огромную, отвислую, как у старухи, задницу, пропищала:
— Ну, мой пупсичек, зафигунь свой членик Лялечке в писечку.
Знаете, господа гусары, даже профессиональный ёбарь все-таки мужик, а покажите мужика, у которого от такой блевотины не отвиснет.
— Ну же, пупсичек! — возмущенно поглядывала через плечо Лялечка, кося глазом по-кобыльи.
Если б еще можно было приступить сразу ко второму номеру обязательной программы, но нет. Сначала всегда шел жесткий трах поочередно то в одни, то в другие ворота, с полировкой простаивающих вручную. То ли ее дырка растянулась до такой степени, то ли это была ее анатомическая особенность, но в ней легко мог заблудиться сам легендарный Лука Мудищев. Так что для Лялечки это был лишь легкий массаж-разминка, после которого переходили к основному блюду — черному вибратору конских размеров с подсветкой. Хорошо хоть без музыки.
Орудуя им, Стас должен был мастурбировать, за чем Лялечка жадно наблюдала и кончала одновременно с получением продукта, который размазывала по себе, довольно щебеча: «Масочка!»
Глядя на свое жалобно повисшее хозяйство, напоминающее спущенный воздушный шарик, Стас лихорадочно пытался вспомнить, что же такое он находил в Лялечке — вызывающее волшебный рабочий стояк. Но в голове было пусто, как на складе магазина после успешной распродажи.
И вдруг… Алена! Ничего подобного он никогда раньше не делал — не представлял одну женщину, когда был с другой. Ему и в голову не приходило, что так можно. Да и нужды такой ни разу не испытывал.
Не она сама. Даже не запах — то, что всегда действовало на него возбуждающе. Вкус! Горьковато-соленый, похожий на вкус морской воды. Испарина под мышками, в ложбинке груди. Тягучая прозрачная влага, которая сочится призывно между губ, пощипывая язык…