«Mania», — написала она на последнем листе конспекта, обводя жирно каждую букву. А потом — рамкой, двойной, тройной.
А потом вдруг оказалось, что надо идти домой. И это было невыносимо. Невозможно.
Она прошла мимо метро до Первой линии, свернула к набережной… И очнулась, обнаружив себя у Александро-Невской лавры.
«Может, в церковь сходить?» — промелькнуло, исчезая.
Обратно по Невскому. Заходя в кафе — кофе самый крепкий, самый черный, самый большой. Пока не отравилась кофеином — снова закружилась голова, забухало кувалдой в ребра сердце. И вдруг, прямо на пешеходном переходе, пришла мысль, до смешного простая.
Я поеду к нему домой.
Ее толкнули, она чуть не упала и засмеялась.
И как только раньше не додумалась? К чему все эти страдания-терзания?
Может, не откроет дверь. Может, откроет и пошлет на все развеселые буквы разом. Ну и пусть. Потому что это то самое днище, глубже которого уже не скатишься. Дальше просто некуда. Но зато это определенность.
Дура, а сейчас не определенность? Или ты на что-то надеешься? Увидит, растает и поймет, что жить без тебя не может?
Не хочу цепляться за пустую надежду. Даже такую призрачную. Лучше уж никакой.
Давай, давай. Еж — птица гордая. Пока не пнут, не полетит.
Именно так. И желательно пинок такой интенсивности, чтобы до луны хватило полета. Чтобы обратно точно не вернуться.
Удачки тебе. Стране нужны герои — пизда рожает дураков. И дур, что характерно.
Алена посмотрела на часы — половина десятого. Неплохо погуляла. Дошла до Гостинки, перешла на синюю ветку и поехала на «Пионерскую». А оттуда полчаса пешком до Комендантского. Не на метро с пересадкой, не на маршрутке — чтобы еще немного оттянуть страшный момент.
Облом получился такой скучный, банальный. По принципу «вышел на палубу, а палубы нет». Только вместо палубы во дворе не было синего «Соляриса», Алена специально круг сделала. И окна на третьем этаже слева от лестничных — темные. Даже подниматься и в дверь звонить не стала. Жаль, не лето, а то села бы на скамейку у парадной и сидела до утра. А замерзнуть насмерть врагам назло — это уж слишком. Она и так уже ног не чувствовала. Поэтому вызвала такси и поехала домой.
В квартире было темно и тихо, но сапоги матери стояли в прихожей, пальто висело на вешалке. Алена прокралась в гостиную, открыла бар, отхлебнула прямо из горлышка виски — один глоток, другой. Закашлялась, зажав рот руками. Срубило моментально — еле успела до кровати добраться. Упала и тут же уснула, не раздеваясь.
Утром, когда Алена встала, мать уже ушла. Часы насплетничали, что на первую пару можно не торопиться, все равно не успеть. Может, вообще не ходить? Может, сразу?.. Нет, только не с утра. Лучше вечером, но пораньше.