Боже правый, чёрт возьми. Никто не предупреждал меня, что беременность может способствовать такому возбуждению.
Несмотря на экстаз, я не могла не заметить, что было всего лишь около трёх-четырёх дюймов между подушечкой моей ступни и выпуклостью под ширинкой его джинсов. Будет совсем не трудно прикоснуться. Пожалуй, небольшого изгиба было более, чем достаточно. Я могла бы просто провести пальцами по промежности этого бедняги, а затем вздохнуть, притворяясь, что это была какая-то глупая (замечательная) случайность. Ой, какая я неуклюжая, ласкаю невинные, ничего не подозревающие гениталии мужчины своей ступнёй. Как стыдно — хотя, на самом деле, такое может случиться с каждым.
Нет.
И, в самом деле, отчасти поэтому, по моему опыту, друзья не массируют ступни друзей, если только не происходит ничего большего. Я и так достаточно легко запуталась из-за этого мужчины, не нужно всё усложнять.
Лёгкий стон сорвался с губ, отражаясь в комнате, покрытой плиткой.
— Ты в порядке? — спросил он.
— Ага.
— Ты издала звук.
— Нет, я не делала этого.
Небольшая складка появилась на его носу.
— Ладно.
— Это здорово, — сказала я, притягивая свои теперь распутные конечности обратно в безопасную сторону ванны. — Спасибо. Очень любезно с твоей стороны. Думаю, мы станем отличными друзьями.
Он пристально посмотрел на меня.
— В любое время. Если тебе что-нибудь понадобится, я хочу, чтобы ты сказала мне. Только так всё получится.
— Ладно. — Я хотела, чтобы его обнажённое тело было в моём распоряжении. Сейчас.
— Я хочу, чтобы ты был полностью честен, ладно?
— Абсолютная честность. — Да поможет мне Бог, я бы объезжала его всю дорогу домой и обратно.
— С этого момента мы разговариваем, — сказал он. — Всё время. Бла-бла-бла. Это про нас.
— Поняла.
— Отлично. — То, как его язык и губы играли с этим простым маленьким словом, значило гораздо, гораздо больше, чем когда-либо. И, возможно, это было моим воображением, но я чертовски уверена, что его зрачки были примерно в два раза больше их обычного размера. Они были, словно два одинаковых бассейна с чёрной, рок-н-рольной сексуальностью и желанием, они просто приглашали меня окунуться и стать мокрой, и дикой, и распутной. Внезапно, дыхание стало для меня проблемой. То же самое с ясным мышлением. Я не знаю, что было такого в этом мужчине, который побуждал меня быть поэтичной. Но мне действительно нужно было это остановить.
— Мне лучше уйти, — сказала я.
— Чёртово безумие… — пробормотал он.
— Что?
— Ты.
Я застонала от смущения.
— Да ладно, дай мне передохнуть. Я объяснила насчёт рекламы собачьего корма. И эй, я также сказала тебе это по секрету. Не смей никому рассказывать об этом.