У меня ушла минута, чтобы добраться до гроба Баскетболистки – ее, в силу ее габаритов, я считал самой опасной. Ухватился руками за гроб, остановив болтанку и встретился взглядом с вопросительным взглядом черных глаз. Красивых глаз, надо признать.
– Слияние отменено… синхронизация не завершена. – проговорила негритянка. Голос у нее был глубокий, грудной, я бы даже сказал, приятный. Но он был совершенно лишен человеческих интонаций, будто робот вещал, а не женщина. – Функции организма носителя ослаблены, нужен физический контакт.
– Ага, щас! – выдохнул я, перекидывая мачете через борт гроба. – Щас тебе будет контакт!
В этот момент я заметил, что Баскетболистка сумела освободить одну руку. Не полностью, но обеспечив ей достаточно возможностей, чтобы дотянуться до моего предплечья. Сильные пальцы обхватили мою руку и в голову хлынул свет.
Кажется я заорал. Но это не точно.
11-й день после Вторжения
Михаил предпочитал называть помещение, в котором работал, операционным залом, хотя остальные новусы считали его отделом аналитики командного центра Стрельницкого. Они не ошибались, ну разве что в мелочах. Например, таких: отдел аналитики предоставляет отчеты, собирает, обобщает и интерпретирует информацию. В то время, как его задачей было моделировать события, которые затем станут информацией для других Аналитиков.
Впервые столкнувшись с неверным именованием своего детища, Михаил пытался объяснить невежам разницу. Но не преуспел. А потому махнул рукой и продолжил заниматься делом. Создавать вероятности.
Но сегодня все решили его отвлекать. Первым это сделал руководитель боевой группы, отправленный приглядеть за тем, чтобы запущенное Аналитиком событие прошло штатно. Вместо того, чтобы наблюдать и докладывать, новус — Воин, что не удивительно — решил поделиться своим бесценным мнением относительно происходящего. Михаил потратил три минуты, выслушивая язвительные комментарии, параллельно набрасывая приказ о переводе бойца на менее ответственный фронт работы.
А затем появилась Антонина Ланская. Как всегда, роскошно выглядящая, и как всегда, похожая на ураган. Она влетела в операционный зал, игнорируя царящую здесь тишину и Аналитиков, занятых работой. Как обычно, она проигнорировала элементарные нормы вежливости, начав разговор без приветствий или, хотя бы, вопроса, уместен ли ее визит.
– Как ты посмел его отпустить!
Она остановилась у него за спиной, шагах в трех. И выплюнула свою фразу, словно он служил ей, а не Стрельницкому.
– Не знал, что он в немилости. – бесстрастно отозвался Михаил. Он даже не оторвал взгляда от мониторов, когда она вошла.