– Рыбачите? – мрачно спросил Рурмис.
Я кивнул и, лязгая зубами, пояснил:
– Здоровенная кайта клюнула. Порвала нам снасть.
– Молитесь ПОРЯДКУ, чтобы она вашим камнем подавилась и сдохла, – насмешливо заявил Рурмис и развернувшись, зашагал в сторону рыбацкого навеса.
– Вам сегодня корзины надо будет тащить? – настороженно осведомился Сатат.
Я, ощущая себя замёрзшим так сильно, как никогда в жизни не мёрз и заговорил, чуть ли не подвывая:
– Да, надо. И если вы быстро прямо здесь организуете костёр, я дам вам целую кайту длиной больше моей руки. Даже две таких кайты. Только костёр нужен большой. И прямо сейчас. И похлёбку из мозгов надо сварить. Чтобы горячая. И чай.
Да я в кипяток готов нырнуть. Спасибо, что здесь, внизу, ветер почти не задувает. Иначе бы уже околел.
* * *
Дальше, наверное, начало сказываться открытие сразу двух единичек атрибутов. Организм чутко реагировал на изменения того, чем заведует ПОРЯДОК. Голова у меня отупела, навалилась сонливость, я дрожал крупной дрожью даже под грязной рогожей, любезно притащенной одним из Карасей. Тупо сидел, подставив лицо огромному костру. Когда мне давали рыбу, зажаренную на прутиках, ел, когда давали похлёбку из мозгов, пил, потому как ложек ни у кого не имелось.
Смутно помню, как снова подходил Рурмис. Расспрашивал за рыбалку, пытаясь выведать, как мы при помощи камня с крючком натаскали столько кайт. Я был не в том состоянии, чтобы отбрехиваться, потому отдуваться пришлось Бяке. А он не сказать, что красноречив, надежды на его язык мало. Что-то втирал про то, что я умею читать и писать, следовательно, являюсь магом. Плюс у меня есть какое-то умение, заставляющее кайт ловиться так, как я им прикажу. В общем, бред какой-то нёс.
Когда Рурмис ушёл, Бяка предсказуемо поругался с Карасями, припоминая им старые обиды и намекая на то, что ночного мщения недостаточно, чтобы забыть всё плохое. При этом он то и дело хватался за тряпичный свёрток, злобно заявляя, что это его.
В общем, пребывал в своём амплуа.
Как я оказался в подвале – не помню. Но именно там, развалившись на тонком слое натасканной Бякой соломы, я понял, что случилось самое неприятное.
Это не холод лишил меня сил. Я заболел. И это очень серьёзно. Очень. Люди с такими параметрами, как у меня, здесь умирают в младенчестве. Их даже намёк на насморк убить способен.
Весенняя вода коварна. А я оказался в ней дважды за несколько дней.
Вот и докупался…