Гурро посмотрел на меня как-то странно и, отворачиваясь, буркнул:
– Поменьше болтай, пацан. И отрасти себе глаз на затылке, или почаще оглядывайся. Не то не вырастешь. Не дадут…
Глядя вслед удаляющемуся следопыту, я ничего не понимал, кроме того, что он не только следами на земле занимается. Здесь, в фактории и вокруг неё, происходят некие процессы, о которых я знать не знаю, но при этом они могут мне угрожать. Значит, во все эти непонятности надо как-то вникать. Но как это сделать, пребывая в теле мальчишки – не представляю. Со мной охотно делится информацией лишь Бяка. Думаю, несложно будет тесно приблизить людей вроде Карасей. Но толку с них? Увы, но взрослые со мной на равных общаться не станут, не в том я положении.
Здешнее совершеннолетие – это лет шестнадцать. Именно с этого возраста у северян повсеместно применяются права полноценного наследования, институт брака и прочее. Мне до этого возраста далековато.
Я не тороплюсь. Три года – это хороший срок для того, кто за несколько дней успевает сделать столько, сколько самому продвинутому аборигену за месяц непросто сделать. Я расту быстро, дайте мне только несколько лет спокойного времени, и смогу сотворить из себя такого хищника, какого свет не видывал.
Но тут ключевое слово – «спокойного». Поэтому меня очень напрягают намёки на то, что в фактории и вокруг неё не всё ладно. А я таких намёков улавливаю всё больше и больше.
Без изменений
Трактирщик уставился на рыбину странным взглядом и задумчиво произнёс:
– Это панцирник.
– Да, – признал я очевидный факт. – Мы не стали их разделывать. Не знаем как это делается. Там ведь икра дорогая, мало ли, вдруг какие-то хитрые особенности есть. Надо, чтобы кто-нибудь показал, и мы всё сделаем. Кто такое умеет?
– Их? – вопросительно произнёс Жадиро?
– Не понял?
– Ты сказал, что вы не стали их разделывать. Их, это когда не одна рыба, – как-то очень уж спокойно пояснил трактирщик.
– Ну да. Мы трёх поймали. Занести остальных? Они на крыльце, с Бякой.
Жадиро повернулся, крикнув:
– Тарко! Там на крыльце рыбу мальчишки принесли. Помоги затащить. Да побыстрее! А ты, – обернулся он ко мне. – Постой тут. Просто постой. Я сам всё сделаю, а ты просто смотри.
Панцирников Жадиро разделал прямо в общем зале, под заинтересованными взглядами нескольких ранних любителей пива, уже успевших вернуться с рудника. Ничего сложного в процессе я не увидел. Главное, это жёстко держать нож за лезвие, вблизи кончика. Брюхо рыбы податливое и легко режется на заданную положением пальцев глубину. Затем рассечённая плоть раздвигается, обнажая неповрежденные внутренности. От них легко отделяется крупный желчный пузырь и два продолговатых икорных мешка. Очевидно, ценится и то и другое, но по поведению трактирщика заметно, что икра – на порядки дороже. Очень уж напрягался, хватаясь за неё.