Разложив добычу по мискам, буднично поинтересовался:
– Тушки мне сдадите?
– А они ценные? – уточнил я.
– Обычная рыба. Но вкуснее кайт. Почти как говядина без жира.
– Хорошо, забирайте. Но нам на ужин сделайте хорошую порцию.
– Сделаю. А с икрой подождать надо. Пошлю Тарко к казначею. Я такие дела сам не решаю.
Вот тут до меня начало доходить, что мы и правда добыли нечто нерядовое. Вокруг кайт и близко такой суеты не наблюдалось, сколько бы мы их не таскали.
Казначея фактории мне только видеть доводилось. С такой мелочью, как я, ему общаться ни с руки. Но сегодня господин Кучо изменил своему обыкновению. Появился минут через пять, всем своим видом выражая крайнюю степень заинтересованности. И даже личные весы притащил.
Игнорируя желчные пузыри, взвесил икорные мешки поодиночке, а затем все вместе, после чего заявил:
– Пять полных гильдейских фунтов, шесть унций и восемь грамм. Две тысячи сто восемьдесят восемь грамм. Мешки нетронутые, принимаются по полной цене. Полная цена – одно платёжное обязательство фактории Черноводка за пять грамм веса. Всего до целого четыреста тридцать семь обязательств, – Кучо обернулся к трактирщику. – Мешки засолить в тряпицах, ты знаешь как это делается. – Затем обернулся уже ко мне: – Обязательства за икру заберёшь у меня. Всё остальное, это к Жадиро.
Провожая казначея взглядом, я мысленно прикидывал расклады. Получалось, к сожалению, не по квадратику за икринку, но всё равно порядок цен радовал. Почти четыреста пятьдесят квадратиков за три рыбины. Плюс за тушки и желчь что-то полагается. Теперь я спокойно расплачусь с долгами, потратив на это небольшую часть от заработанного. А оставшейся выручки хватит не только на одежду для Бяки и меня, это много на что должно хватить.
Это уже иной уровень жизни, при котором даже как-то неприлично обитать в пыльном подвале. Вон какие круглые глаза у горняков. Ну ещё бы, ведь мы только что здорово переплюнули их заработок. Так переплюнули, как им и не снилось. А ведь именно они и охотники считаются элитой здешних работяг. Первые добывают дорогую руду, часами пропадая в сырых забоях, где рискуют оказаться под завалами или нарваться на подземную тварь, не переваривающую дневной свет, но зато очень даже переваривающую шахтёров. Вторые подолгу бродят по лесам, ставя капканы и ловушки, скрадывая зверьё, богатое на всё то, что здесь называют специями. Постоянно на свежем воздухе – это полезно, но надо учитывать, что зверьё в Лихолесье – это нехорошая тема. Редко кто из таких «любителей природы» умирает своей смертью.