Потому я приказал Бяке:
– Греби так, чтобы корма была направлена на косу. А я сейчас корзины переставлю.
– Зачем их переставлять?
– Потому что они могут защитить нас от стрел. Смеркается быстро, но и плывём мы тоже быстро. Темнота нас спрятать не успеет.
Двенадцать корзин забиты доверху, ещё две частично. Рыба в них набита плотно, есть шанс, что стрела не справится с такой преградой. Тем более, лучнику придётся работать за десятки метров, что скверно скажется на пробивной способности.
Так быстро я с тяжестями никогда ещё не обращался. Адреналин бурлит, да и силёнок прибавилось. Корзины летали, будто пустые. Я безжалостно вминал их рукояти, дабы не оставались пустые зазоры, через которые до нас может добраться смерть. А когда покончил с этим делом, оторвал верхний щит от помоста в центре и поставив его дополнительной преградой.
Успел на последних секундах.
Едва мы присели за импровизированным укрытием, как с берега крикнули:
– Вон они!
– Хаос их подери! – заорали другим голосом. – Почему они не под берегом?!
– Потому что реку знаем, в отличие от вас, тупых недоумков! – не удержавшись, отозвался я во всю мощь глотки.
– Биго, отойди в сторону! В сторону сказано! Сейчас я этим крысёнышам покажу недоумков!
После этих слов на берегу нехорошо хлопнуло, и по багажнику, забитому корзинами, врезало с такой дурью, что нас обдало рыбными брызгами.
– Эй! Балабол! – прокричали с берега. – Голос подай! Как оно тебе?!
Ну уж нет, болтливых дураков на плоту не остались. Мы оба понимали, что стемнело уже так, что стрелок, глядя на тёмную гладь реки, не может рассмотреть цели. Вот и надеется, что это получится определить при помощи звуков.
Желание пообщаться мы больше не проявляли, несмотря на новые провокации, и лучник начал работать вслепую.
Удар, ещё удар, а затем что-то по волосам прошлось, заставив ещё ниже припасть к палубе, хотя секунду назад это казалось невозможным.
Если до этого я проклинал течение за скорость, то теперь мысленно костерил за то, что оно медленное. Лучник успел выстрелить десять раз и напоследок таки добился своего.
Бяка вскрикнул после удара о баррикаду, после чего начал поскуливать.
А с берега торжествующе прокричали:
– Одного достал!
– Давай второго!
– Да нихрена не видно. Надо выбираться и сверху перехватывать.
– Не успеем. Их быстрее до Чащобы донесёт.
– Да и Хаос с ними. Там они и сгинут.
– Бяка, что с тобой? – тихо спросил я. – Поднимайся, нас уже не достать.
– Г… Г… Гы… Глаз.
– Глаз?! Тебе попали в глаз?!
К счастью, в Бяке говорил не рассудок, а паника. Стрела с широким наконечником, пронзив преграду, разрезала бедолаге скулу. Хоть и по касательной задела, а вспорола на совесть, кровь из раны хлестала, как из шланга. Просачиваясь через щели меж брёвен палубы, она капала в воду, возбуждая местных кайт. То-то возле нас всплеск за всплеском.