– А не страшно? – опасливо спросил Бяка.
– Победители не боятся. Но вообще-то да, страшновато. Если что, встречаемся на левом берегу. Не забыл?
– Если плот разобьётся на камнях, некому встречаться будет, – вздохнул Бяка. – Может ещё на денёк останемся? Рыбы много, коряг много. Будем добывать всякое вкусное и готовить его на костре.
– Соли уже нет.
– Ничего, и без соли вкусно. И можно золой солить. Я тебя научу.
– Нет, – я решительно покачал головой. – Победители не должны оттягивать то, чего не избежать. Да и этот дождь мне не понравился. Если в верховьях выпало больше, может подняться уровень. Сам ведь говорил. А ещё на этой косе не растёт черемша. Понимаешь, что это значит?
Бяка кивнул:
– Это значит, что она почти всегда под водой. Плохая коса.
– Да, – сказал я. – Это нам с тобой повезло попасть сюда по низкой воде. Но не надо этим увлекаться, ведь она может подняться.
Пока что бояться нам нечего. Уровень воды наоборот – чуть снизился. Но это не повод задерживаться, ведь всё может измениться очень быстро.
Плот пришлось стаскивать с камней, применяя грубую физическую силу и рычаг из коряги. Оказавшись на воде, он быстро набрал скорость, при которой нам стало не по себе. А ведь это мы только в самом начале переката. Возможно, его даже перекатом ещё рано называть. Вода движется торопливо, но шум, с которым мы уже успели свыкнуться, слышится откуда-то спереди. Там каньон смыкается ещё теснее, зажимая реку меж развалами исполинских камней. Даже отсюда видно, как на десяток метров взмывают клочья пены.
И вот так же могут подлететь обломки нашего плота, если не повезёт…
Шест здесь до дна доставал, а если и нет, почти всегда можно упереться им в подвернувшийся сбоку камень. И я работал им до последнего, прежде чем понял, что это уже лишнее. Мы уверенно входили именно в тот коридор меж камнями, который я высмотрел заранее.
Вода на последних метрах, по-моему, даже потише торопиться начала. Будто даже она испугалась того, что поджидало чуть ниже. Притормозила, вздымаясь горбом перед грохочущей тесниной. А может даже остановилась на мгновение, готовясь к самому главному.
А затем она сбросила нас вниз.
В ревущий пенный ад.
Я заорал во всю мощь лёгких. Рот Бяки тоже распахнулся. Но ни я его не слышал, ни он меня.
Здесь наши голоса вообще ничего не значат. Хоть ори, хоть молчи – без разницы. Здесь остался только один звук.
Звук воды. Воды ревущей. Воды смертоносной. Воды, для которой ничего не стоит разнести плот в щепки.
Вместе с нами.
* * *
Не думаю, что это затянулось надолго. Наверное, весь проход переката не отнял у нас и трёх минут. Но это были именно те минуты, в сравнении с которыми час – мгновение.