К январю 1974 года, когда The Stooges вернулись на Западное побережье сыграть четыре концерта в сан-францисском клубе “Bimbo’s”, толпа сильно поредела: в зале, рассчитанном на 700 человек, кучковалось возле сцены всего несколько десятков. Джоэл Селвин, корреспондент Chronicle, вспоминает, что, несмотря на недостаток публики, группа, изрядно потрепанная, рубилась как полагается, и Игги выкладывался по полной. Когда он сиганул в зал, кто-то стянул с него плавки, и все услышали прямой репортаж в микрофон: «Происходит отсос, происходит отсос!» (“Somebody’s sucking my dick, somebody’s sucking my dick!”) Наконец ему это надоело, он заорал: «Отдай обратно, сука!» – и продолжил выступление. Селвин включил в отчет этот случай, обильно пользуясь «звездочками». «Но я, так сказать, гендеризовал эту историю, – говорит он, – я написал: дескать, одна девушка, и так далее. На следующий день звонит мне какой-то тип и говорит: “Никакая не девушка, это были мы, я и мой кузен Фрэнки!”» Энни Эппл тоже была на концерте и думает, что Игги вообще не отсёк, что происходит, и вряд ли получил удовольствие, просто «с волками жить, по-волчьи выть».
Когда The Stooges вернулись на Средний Запад, состояние Джима, несмотря на поддержку таких помощников, как Натали Шлоссман, еще ухудшилось. Физически он был в неплохой форме, по-прежнему строен – держался на бургерах с соусом «табаско», а то и просто на сыром мясе, которое обожал заказывать в ресторанах, ужасая официанток. Лицо у него, однако, стало опухшее и изможденное; под гримом, с высветленными волосами, он выглядел не андрогинно, а скорее просто страшно. Им овладели усталось и апатия. «Коламбия» записала новогодний концерт в “Academy of Music”, чтобы издать живой альбом, но в январе было решено, что издавать это не стоит, да и контракт продлевать тоже. В Толедо (штат Огайо) пришлось разогревать Slade – старый добрый глэм-рок для рабочего класса; The Stooges они, понятное дело, презирали. Для начала их техники-«брамми»[15] нахамили Натали и ее подруге Пэт, но Рок Экшн пугнул их, и они ретировались. Когда дошло до дела, Игги (в белом гриме и маленьком галстуке-бабочке) дважды прыгал в толпу, но толпа расступалась, аки Чермное море, и пренебрежительно смотрела, как он грохается на пол.
Равнодушие публики обломало всю команду, особенно Джима, и в ту ночь Рон попросил Натали последить за ним и уложить спать. Одежду Джима он спрятал, надеясь, что это удержит его от всегдашнего ночного шатания по коридорам в поисках веществ. Натали как-то умудрилась убаюкать Джима, подождала для верности минут двадцать и ушла. Через полтора часа Майкл Типтон и Скотт Эштон выскочили на шум в коридоре: Джим, голый, съежился в углу, а техники Slade кидались в него выдранными из лифта флюоресцентными трубками.