К пятидесяти годам у Джима, как у многих людей его поколения, к бунтарскому характеру присоединилось уважение к достижениям родителей. Теперь стало заметнее, что именно от отца он унаследовал трудолюбие: даже когда концерты не были необходимы для заработка, он год за годом упорно гастролировал, страстно проповедуя музыку Stooges и сохраняя дух соревнования, который проявился в нем еще в Детройте.
Шермерхорн, Крейджин и Маллинс были как братья, а в помощь им была маленькая команда ассистентов во главе с Генри Макгрогганом и личным роуди Игги Джосом Грейном. Бывало, после концерта лидер скрывался у себя в гримерке и переживал, что публика недостаточно пришла в экстаз, и все же оставался целеустремленной силой и источником вдохновения для всех. Часто в роли мудрого отца он давал музыкантам забавные советы: например, не пить пиво, которым угощают на фестивалях конкуренты, – вдруг туда что-нибудь подсыпано; в нем до сих пор был жив дух агрессии, сохранившийся со времен детройтских «битв групп». На гастролях он поддерживал телесные силы с помощью красного мяса и в день концерта никогда не смотрел телевизор, чтобы он не высосал энергию. Впоследствии Шермерхорн и Крейджин втянут его в постоянные денежные разборки, но пока между певцом и группой была невероятная эмоциональная связь. Однажды в Варшаве (концерт снимали силами Лодзинской киношколы) Шермерхорн стоял над взмокшим Игги, когда того сильно ударило током от металлического ограждения. Эрик смотрел ему в глаза, пытаясь понять, что, черт возьми, происходит, а потом Джос оттащил Игги от ограждения. Позже Джим сказал Эрику, что при всех знаменитых историях о битом стекле и детройтских байкерах именно в этот момент он был ближе всего к смерти. Он говорил об этом как о чем-то совершенно обыденном.
День за днем Игги выкладывался на сцене так, как, наверное, ни один другой певец, ни до, ни после. Все драмы его частной жизни годились в качестве топлива. Во время тура American Caesar они с Сути часто ссорились, и на сцену он шел, по словам Ларри Маллинса, «как на войну». Однажды Игги швырнул микрофонную стойку в Хэла Крейджина, едва не пробив ему грудную клетку; через несколько дней пришел черед Эрика Шермерхорна, который после этого заявил, что уходит из группы. Джим потом очень извинялся – он совершенно не мог вспомнить, что творил на сцене.
В начале 90-х Джим и Сути дружили с фотографом по имени Боб Груэн. Они иногда ходили вместе в рестораны или клубы, и Груэн ценил живой ум и остроумие Джима. В июне 1996 года Груэн прилетел в Лондон на широко разрекламированный концерт: Игги выступал в один вечер с возрожденными Sex Pistols, чей стремительный взлет к славе Груэн документировал двадцать лет назад. Днем перед концертом они немного пообщались, а за несколько минут до концерта Груэн заметил, что его друг отошел в укромный уголок. Он уже собирался подойти и сказать что-нибудь ободряющее, когда Арт Коллинз отвёл его в сторонку и предупредил: «Не стоит сейчас этого делать». Джим в этот момент сосредоточенно выполнял какие-то дыхательные упражнения – «а затем вдруг я как будто увидел сцену из фильма про Халка, когда обычный человек превращается в это невероятное существо». На глазах у Груэна сквозь Джима проходили волны почти нечеловеческой энергии. «Он прямо на глазах вырастал и наливался силой. Джим превратился в Игги, обрел весь его вес, его мощь. И было понятно, что лучше отойти в сторонку и не попадаться ему под ноги».