), только что, прожив два года, съехал Джим Моррисон, а в момент появления «студжей» Эд Сэндерс писал там книгу
The Family – страшную, шокирующе подробную историю мэнсоновской «Семьи», прошлым летом взбудоражившей убийствами весь Лос-Анджелес. Четыре главных «студжа» заказали себе по номеру вокруг бассейна, где Джим работал по утрам над впечатляющим загаром. Остальные, то есть новичок Маккей, роуд-менеджер Джон Адамс и другие роуди, Билл Читэм, Лео Битти и Зик Зеттнер, ютились в дешевых шестидолларовых комнатах в конце мотеля. В первую ночь Скотти обнаружил у себя в комнате слэппер
[12]; Джимми Сильвер нашел в арендованной машине пистолет. По вечерам, покончив с очередной утомительной сессией, бродили по неоновому Сансет-Стрипу или спускались на Лонг-Бич (где Скотти набил себе татуировку), сидели в забегаловках и снимали актрис, которые мечтали о голливудской славе, а пока платили за квартиру, снимаясь в порно. Однажды зашел поздороваться Энди Уорхол – Джим поддержал знакомство, хотя большая часть команды считала Энди стремным и старалась избегать. Кишмя кишели «групи», а также люди с хорошими (и «плохими») наркотиками. Кого ни встретишь, мальчика или девочку, – возможности неограниченные. «Выходишь на бульвар Санта-Моника кого-нибудь снять, говоришь: “У меня полно любого кайфа, пошли к тебе”, – с удовольствием вспоминает Дэнни Филдс, который продолжал помогать The Stooges как журналист, хотя и перешел в “Атлантик”. – Весь город был таким. Никакого напряга».
Каждый день группа брала под мышку гитары, палочки и саксофон и шагала за несколько кварталов в Западное отделение «Электры» на бульваре Ла-Сьенега. Дон Галлуччи, который сперва отказался писать The Stooges, работал с ними на совесть, начиная с подготовительных репетиций в студии SIR на Санта-Монике. А потом, вместе со звукоинженером Брайаном Росс-Майрингом, проявил героическую самоотверженность, выполняя миссию: записать незаписываемое.
Студия звукозаписи «Электры» внутри Западного отделения компании, уютное, отделанное выбеленным деревом помещение, отлично подходила задумчивым «электровским» фолк-трубадурам. Но для жесткого, грязного рок-н-ролла она не подходила совсем. На полу изящные коврики, на стенах специальные панели, чтобы звук не летал и можно было записать акустические инструменты с максимальной четкостью. Интерес Хольцмана к аудиофильским технологиям выразился также в том, что микшерский пульт представлял собой суперсовременное транзисторное устройство “Neve”, позволяющее добиться клинически чистого звука. Как только группа выставила свои «маршаллы» и грянула, Галлуччи содрогнулся и понял: «Какой кошмар!»