— Сейчас им притащат по котлу перловки, — пояснил Ямос. — За жратву на месяц и ложку надо заплатить гатс. Если хочешь, чтобы она мылась в душе после студентов — еще гатс. Не хочешь — будет к реке ходить. Подойди вон к тому парню, он собирает деньги.
Я посмотрел, куда он указывает, и увидел выход в кухню, откуда тянулся парок. В проёме, позёвывая, стоял парень лет двадцати пяти в белом колпаке и белом поварском халате.
— Он простолюдин, — продолжал инструктировать Ямос. — Ты с ним не церемонься. Просто брось две монеты, назови имя. Он смекнёт.
Аппетит у меня пропал. Да что ж такое! Почему мне на каждом шагу приходится бороться за права Натсэ?!
Ямос пошел к столу, не оглядываясь, полагая, что я тут же сделаю всё, как он сказал.
— Морт, — тихо сказала Натсэ. — Не надо.
— Я и не собираюсь…
— Не надо бодаться со скалой. Ты — хозяин, я — раб. Это мой выбор, в конце концов. Как бы ты себя чувствовал, если бы тебя оскопили, а друг из любезности привёл тебя в публичный дом? Мне будет лучше с ними. — Она кивнула в сторону девушек-рабов. Из кухни как раз вынесли два котла, каждый из которых тащили двое поварят. В стане рабов началось оживление.
— У меня есть деньги за месяц. Сдача с одежды.
— Это неправильно, — упрямо заявил я.
— Неправильно — чувствовать так, как чувствуешь ты. Я вообще скоро перестану существовать и превращусь в твою сестру. Какой смысл играть со мной в благородство оставшееся время? Это не облегчит тебе душу.
За столами стихли разговоры. Я успел заметить, как перед каждым учеником на столе «вспыхнула» черным печать и появились миски с супом и ложки. Я видел одно свободное место рядом с Ямосом.
— Хозяин, — подергала меня за рукав Натсэ. — Я есть хочу. Если я буду мало есть, я ослабею, и из меня будет очень плохой телохранитель.
— Пошли, — решился я и схватил ее за руку.
Натсэ издала страдальческое мычание, но подчинилась. Мы подошли к столу. Один за другим ученики перестали есть и уставились на нас. Я подтолкнул Натсэ к свободному месту, и она послушно села. Я втиснулся рядом. Справа от меня сидела толстая недовольная девица со спутанными волосами. Она отодвинулась, что-то проворчав.
Слева соседом Натсэ оказался Ямос. Он, кажется, вовсе не против был посидеть рядом с красивой девушкой, пусть у той на шее и был ошейник.
— А потом я, наверное, пойду в душ с тобой и остальными парнями, да, хозяин? — прошипела Натсэ, почти не разлепляя губ.
— Возьми ложку и ешь, — буркнул я, тоже видя некоторые прорехи в своём грандиозном плане по борьбе с системой.
Натсэ подчинилась. Сотня учеников, затаив дыхание, проследила взглядами путь ложки от тарелки с супом до губ Натсэ.