— Совсем «зеленый», — поставил диагноз Аким. — Слушай, он даже не знал, что холсты перед работой надобно непременно загрунтовать! Пастель впервые в жизни, кажется, увидел, ха!
— Ага! — поддержал его Борис. — Спросил, не помогу ли я правильно загрунтовать несколько холстов — ну, я ему тут же всучил штук пять своих, готовых! Дал по рублю за каждый!
— Оно и видно, что денег у него куры не клюют, у Михала нашего!
— Где ж он воевал, интересно? — вслух размышлял Аким. — Я спросил — он ответил что-то неопределенное.
— А мне про экспедицию в Тибет что-то пытался «впарить». Может, конечно, оно и правда…
Как только художники ушли, Ковач спустился на веранду, где дремал в кресле доктор Венедикт Сергеевич. У него Ковач поинтересовался, нельзя ли найти в поселке настоящие старые «травники», и показал список растений, которые были ему потребны. Признавшись, что не очень понимает в траволечении, доктор тем не менее сказал, что, по слухам, на окраине поселка живет полусумасшедшая старуха, которую все считают колдуньей именно по причине интереса к различным целебным растениям. И уже шепотом, с оглядкой, добавил, что в этом древнем занятии, видимо, что-то есть: к той старухе бегают иные легкомысленные особы, неосторожно забеременевшие в разгар курортных романов.
Венедикт Сергеевич нарисовал схему поселка с указанием тропинки, ведущей к хижине старухи, подавив в себе желание поинтересоваться, зачем вся эта «дикость» прогрессивному цивилизованному иностранцу.
Второй вопрос Ковача удивил его еще больше: тот спросил, проживают ли нынче в поселке настоящие художники?
— Помилуйте, господин Ковач, а чем вам наши-то не угодили?
— Я имел в виду тех, кто по-настоящему рисует, а не бражничает над пустыми холстами недели напролет, — объяснил Ковач. — Только, ради Девы Марии, не передавайте Акиму и Борису мое о них мнение!
Знал Венедикт Сергеевич и таких художников — во всяком случае, видел во время своих врачебных экспедиций по югу полуострова людей с мольбертами. И объяснил, где и в какое время их можно встретить.
Поблагодарив доктора, Ковач поднялся к себе и появился только часа через два, сменив сюртук столичного жителя на более демократичный дачный наряд — легкие брюки, высокие сапоги, свободная сорочка и курточка венгерского образца. В руке у него был толстый фолиант, в котором доктор тут же опознал справочник растений.
— Пойду по делам! — вежливо улыбнулся Ковач и наотрез отказался от услуг Верочки и Эллочки, вызвавшихся снова его сопровождать.
— Только что приехал — и уже дела? — недоверчиво бросила вслед ему Верочка.