Само собой разумеется, что при распределении обязанностей в «кружке инакомыслящих» Зволянскому выпало едва ли не самое трудное: сформировать «руки» и «ноги» новой, только что рождающейся тайной службы — филеров и секретных сотрудников. И тех и других в петербургской охранке было, как говорится, с избытком. Однако Зволянский решил иначе. Взять на службу в будущую контрразведку московских «волкодавов», не посвятив в это дело местное начальство, было никак невозможно. Поползли бы всякие нелепые слухи, в том числе и о недоверии к контингенту первого помощника, начальника петербургской охранки. Кто-нибудь из низших чинов непременно проговорится, похвастается оказанным доверием — глядишь, и пошла писать губерния!
Не-е-ет, он поступит гораздо осмотрительнее! Самолично съездит в Первопрестольную — тем паче вызов в Ливадию подвернулся весьма кстати! Нашлась, таким образом, практически легальная, не вызывающая никаких вопросов возможность встретиться со знаменитым начальником московского «летучего отряда» филеров Медниковым. Наградные серебряные часы от Департамента полиции передать — чем не повод? И конечно, поговорить по душам с Медниковым наедине.
Главный филер Российской империи происхождение имел от ярославских торговцев, всегда отличавшихся смекалкой. Семья его к тому же принадлежала к старообрядцам, не допускавшим винопития и табакокурения — так что образ жизни Медникова был и трезвым, и степенным. Отслужив солдатчину, Евстратий решил обосноваться в Москве. А что? Многих унтер-офицеров привлекала Москва, там и оставались служить городовыми, полицейскими надзирателями. Со временем женились, заводили домишко и свое хозяйство. Со временем иные — посообразительнее которые — перебирались в филерское отделение.
А через несколько лет произошла судьбоносная встреча весьма талантливого старшего филера Медникова с начальником Московского охранного отделения Зубатовым[25], которого в то время обуревало множество идей по реорганизации и европеизации полицейской службы России. В первую очередь, разумеется, политического розыска. На происхождение и плохое образование Сергей Васильевич внимания не обращал — лишь бы в «головенках у людей что-то шевелилось». Присмотревшись к старшему филеру, Зубатов весьма скоро назначил его командиром особого «летучего» отряда для произведения слежки и производства арестов — причем не только в Москве, но и практически по всей России.
Разбуженный порученцем, как и было велено, за полчаса до прибытия в Бологое, Зволянский умылся, мельком глянул в широкое промытое окно, за которым в темноте лишь изредка взблескивали тусклые огоньки полустанков.